Павел Артемов: Я готов устроить батл с министром

«Караул!», «Не губите!», «Нет пошлине!», «Урожай нас похоронит!», «Цена на подсолнечник – просто «пипец»!». Материалы с такими кричащими заголовками на первой полосе «Крестьянского двора» должны были выходить буквально в каждом номере в течение прошедших двух лет. Потому что, по мнению Павла Артемова, гендиректора ООО «Агрофирма «Рубеж» Пугачевского района, руководителя одного из самых крупных и многоотраслевых хозяйств Саратовской области, заслуженного работника сельского хозяйства РФ, молчать при такой аграрной политике нельзя. Просто преступно. Особенно специализированным СМИ.

«Таможенные сборы с применением так называемого демпфирующего механизма – это нерыночная мера, – писал Артемов мне в конце прошлого года. – Пошлины вводятся правительством, как правило, на ограниченный срок в связи с резким скачком цен на рынке. В нашем с вами случае пошлины длятся два коммерческих сельскохозяйственных года и планируются на третий. Это можно назвать фискальным изъятием. Ни одна отрасль страны никогда не подвергалась таким экспериментам. И это при том, что государственная финансовая поддержка таких хозяйств, как наше, уменьшилась в разы. Да ее, можно сказать, и не осталось, если не считать пятипроцентных кредитов. Демпфер – это подачка.

Введение пошлин делает цену на нашу продукцию непрогнозируемой даже в краткосрочном периоде. Аграрии вынуждены сеять сельскохозяйственные культуры, которые никогда не считались высокомаржинальными, но зато они не подпадают под действие пошлины. Но все равно бОльшая часть маржи уйдет экспортерам, владельцам вагонов и портов».

«Нельзя забывать, что сельское хозяйство – главный мультипликатор российской экономики. Потеря в выручке ведет к потери в налогах, того же НДС. А это большущий минус в доходах государства».

Или вот еще: «Цена отсечения – была 15 тыс. руб., стала 17, но хрен его знает, на какой бирже (Московской. – Прим. ред.). Расстояние до портов в этой заградительной пошлине вообще не учитывается. Краснодарский край, и так не обиженный богом, имеет серьезные логистические преференции».

«Введение плавающих экспортных пошлин на зерно и подсолнечное масло не только не стимулирует рынок и не стабилизирует внутренние цены на продукцию АПК, а, напротив, добивает аграрный бизнес, лишая его рентабельности. Цена 10 тысяч рублей за тонну продовольственной пшеницы третьего класса – это цена мая 2008 года. Ужас! Словно не было пятнадцати лет! Мы даже от покупки техники вынуждены отказаться. При таких ценах совершенно невыгодной становится мелиорация».

«Еще один момент. При подсчете нашей рентабельности правительство страны не считает затрат на инфраструктуру, думая, что наши селяне живут как в Москве, на улицах с бордюрами. Инфраструктура – это склады и ангары, гаражи и мастерские, мехтока и сушилки, фермы и Дома животноводов, столовые и прочее, прочее. И везде необходимо асфальтовое покрытие, которое мы не в состоянии проложить, потому что дорого. Очень дорого. А в ответ государство принимает «Закон о говне», то бишь закон о побочных продуктах животноводства. Сейчас вот самое время озаботиться проблемой строительства бетонированных площадок для хранения навоза, когда закупочные цены на молоко повсеместно падают, а бюджетная помощь на литр молока ограничивается первым кварталом».

В конце марта Павел Артемов присылал нам видео многокилометровых очередей из фур с саратовским зерном на границе с Казахстаном с комментарием: «Даем заработать казахам. А наше государство не получит ни копейки. Из Уральска в Новороссийск саратовская пшеничка уйдет по мировым ценам».

А недели две назад Артемов просит связаться с менеджментом компании «Русагро» (ей принадлежит местный элеватор) и спросить, почему прекращена закупка подсолнечника. Такой же вопрос задают аркадакские фермеры. Чтобы попасть на новый элеватор «Зерна Заволжья», машины с подсолнечником стоят по трое суток.

И вот я в Пугачеве, в офисе агрофирмы, в кабинете генерального директора. Для тех, кто забыл: под руководством Павла Александровича Артемова находятся 107 тысяч гектаров пашни в шести районах области и почти 1000 человек работающих. В районном центре продолжается оптимизация, то есть сокращение всяких организаций и предприятий. Агрофирма «Рубеж» всех желающих трудоустраивает. Но ей всё мало.

– Ты давай, убирай с первой полосы всю рекламу, подождут твои клиенты. Надо писать о том, что по-настоящему волнует крестьян.

Если вам не надо, давайте продавать за рубеж

– Нет, это вы целый год заставляли меня кричать «Караул!». А я вам отвечала: «Выражением своего негатива проблему точно не решить». На областном уровне уж точно. За примером далеко ходить не надо: осенью прошлого года почти сорок руководителей саратовских сельхозпредприятий, лучшие из лучших, цвет местного АПК, написали Патрушеву и в ФАС письмо с жалобой на переработчиков, которые не дают достойной цены.

Министр сельского хозяйства Ковальский перепугался, собрал вас втайне от журналистов и ну давай внушать, что вы даже свои мысли грамотно изложить не можете. А беретесь жаловаться в Москву. Нескольким начальникам районных управлений сельского хозяйства, которые поддержали ваш «бунт», внушение сделали. А что толку?! Про то, что тогда пообещал вам министр, можно забыть. Ничего он с монополистами не сделал, даже не брался, смею вас уверить. Иначе бы его пресс-служба раззвонила.

– И представители «Русагро» у нас в Саратове, и Михаил Мальцев, исполнительный директор «Масложирового Союза России» у себя в Москве тогда возмущались: почему сельхозтоваропроизводители придерживают зерно. У меня сейчас к Мальцеву вопрос: Михаил Станиславович, почему вы не закупаете подсолнечник? Выходите с инициативой в Правительство РФ и требуйте отменить заградительную пошлину на подсолнечник, раз сами не берете его.

Был период, когда Михаил Николаевич Романов, генеральный директор ООО «Русагро-Закупки», не закупал подсолнечник ни по какой цене. Не нужен! Маслоэкстракционный завод в Балаково закрывается на реконструкцию, и всё! И как нам прикажете выживать. Правда, недели две назад приобрел у нас 3 тысячи тонн по 21 тыс. руб. за тонну, хотя два года назад брал по 63 тыс. руб/т. Почувствуйте, как говорится, разницу.

Михаил Мальцев, зачем вы с нами осенью бились? Обвиняли во всех грехах. Но если вам не надо, давайте продавать за рубеж. Хотя бы семена подсолнечника, если масло нельзя. Почему мы должны страдать от вашего беспрецедентного давления на Правительство РФ?

Я согласен с предложением, что все 16 миллионов тонн подсолнечника желательно бы переработать здесь, внутри страны. Но если вы не справляетесь, почему мы, производственники, должны страдать?!

– В 1422 году, когда Русский Север постиг очередной серьезный неурожай, в Пскове запретили вывоз зерна, «заповедаша не продавати за рубеж ржи и никакого обилия». Это, кажется, первый известный случай зернового демпфера.

– Вот только создать полноценный хлебный рынок и сколько-нибудь внятную систему образования и регулирования зерновых цен так и не удалось. Ни тогда, ни сейчас.

Почему существующий зерновой демпфер не выгоден больше для страны, чем для нас? Не потому, что нас потихоньку придушили – кто-то меньше сеет, кто-то второй раз не проводит фунгицидную обработку, кто-то сэкономит на удобрениях – а потому, что снижается выручка, независимо от того, кому и куда мы реализуем урожай. А многие фермеры вообще половину прошлогоднего урожая оставили у себя в амбарах. Отсюда теряются таможенные и налоговые отчисления.

Если я не ошибаюсь, генеральный директор ИКАР Дмитрий Рылько предсказывал, что только в сезоне 2021/22 при условии, что Россия соберёт 80 млн тонн пшеницы и при экспортной цене в 250 долларов за тонну недополученная выручка аграриев, которые продают зерно за рубеж, составит 1 миллиард 435 млн долларов. А если учитывать снижение цен на пшеницу на внутреннем рынке, потери всех растениеводов страны превысят 2 миллиарда долларов.

Судя по рекордному урожаю 2022 года в 153,8 млн тонн, это почти на 15 млн тонн больше предыдущего рекорда 2017 года, из них 100 миллионов тонн – пшеница, то мы потеряли все 2,5 миллиарда долларов. Если не больше.

В Постановлении Правительства от 6 февраля 2021 года №118 говорилось, что за счёт господдержки участники рынка смогут компенсировать до 50 процентов затрат на производство продукции. Но это же неправда! В сентябре того же 2021 года распоряжением Правительства РФ на поддержку зернопроизводителей в 62 региона было направлено 10,4 млрд рублей, полученных от повышения вывозных таможенных пошлин. На Саратовскую область пришлись 410 миллионов рублей или от 400 до 500 рублей на гектар. Нет ничто! Но зато, как и было обещано, административное перераспределение денежных средств поставило российских растениеводов в прямую и сильную зависимость от чиновников. Как федеральных, так и региональных.

Еще почему эта мера абсолютно нерыночная? Ограничения могут вводиться только в случае резкого роста биржевых товаров, чтобы не допустить резкого скачка инфляции, и только кратковременно. Ну это же прописано в каждом учебнике экономики. Тем более зона рискованного земледелия. Говорят, что нам с погодой повезло. Вот это повезло: до сих пор кукурузу убираем! До сих пор, может так и написать. Мы все-таки поставили элеватор в Старой Порубежке, установили сушилку. Но даже это не позволило вовремя убрать. А сколько стоит газ?!

Два года, я считаю, достаточно. Хватит! За это время закупочные цены на зерно упали в 2 раза. Кукуруза стоила 16 тыс. руб./т, сейчас 8. Это катастрофа! Всё, что связано с орошением и кукурузой, идёт в минус. Кроме того, куда мы будем девать имеющиеся запасы зерна на сумму 260 млрд рублей?! Мы сидим на мине замедленного действия.

Налицо снижение инвестиционной активности буквально во всех отраслях, потому что сельское хозяйство – мультипликатор в экономике. Как и ОПК. Семена, техника, удобрения, средства защиты растений, спецодежда, ГСМ, запасные части – наши деньги расходятся веером по другим отраслям. И если «веер» редеет, это немедленно сказывается, к примеру, на строительстве зерносушилок и зерноочистительных комплексов. Воронежские компании, к примеру, тут же на себе почувствовали этот негатив. И это очень и очень плохо.

Логистическое неравенство

– Две недели назад новоузенский фермер Иван Иванович Пузиков в нашем с ним интервью сказал примерно следующее: «Какой смысл критиковать и зерновой демпфер, и Председателя Правительства Российской Федерации Мишустина, если Михаил Владимирович при любом раскладе ни-ког-да не откажется от наших денег. Иначе откуда он возьмет средства на социальное обустройство села?»

Читаем комментарий Мишустина на заседании Правительства в сентябре 2021 года: «Новый механизм государственной поддержки создает долгосрочные и понятные условия для отрасли и повышает ее конкурентоспособность. Он также формирует среду для привлечения дополнительных инвестиций. В итоге все это укрепляет продовольственную безопасность страны и самое главное - позволяет стабилизировать цены на зерновую продукцию на внутреннем рынке». И это говорит доктор экономических наук, руководивший Федеральной налоговой службой в течение десяти лет.

– Для меня очень странно, что Михаил Владимирович оказался сторонником этой идеи, и, тем более, что Минсельхоз ее поддержал. Я считаю Мишустина одним из сильнейших экономистов и менеджеров-государственников, он привел налоговую систему в соответствие, в том числе внедрив автоматизированную систему контроля (АСК). И почему он не понимает убийственность зерновой пошлины, мне непонятно. Если пшеница стоит 7 тыс. руб. за тонну, как пошлина может равняться 5700 рублей. Ну как это может быть?! Тем самым нарушается рыночная активность. Ни мы не можем планировать свои сделки, ни зернотрейдеры не знают, как закупать и как продавать, и, соответственно, закладывают в сумму сделки повышенные риски.

С 1 июня вступило в силу постановление Правительства РФ о повышении базовой цены для расчета экспортной пошлины на пшеницу до 17 тыс. рублей с 15 тыс. рублей за тонну, на ячмень и кукурузу - до 15,875 тыс. рублей с 13,875 тыс. рублей за тонну. Новые пошлины, рассчитанные с учетом этих цен, начнут действовать с 7 июня. Ставка пошлины на экспорт пшеницы снизится до 2 тыс. 856,3 рубля за тонну с 4 тыс. 525,4 рубля неделей ранее. На ячмень ставка пошлины обнулится (1 тыс. 224,7 рубля неделей ранее), на кукурузу снизится до 1 тыс. 214,4 рубля (2 тыс. 753,6 рубля).

Вроде бы радоваться надо. Читаем, на Юге повышение закупочных цен на пшеницу составило от 400 до 900 рублей за тонну. Но, во-первых, там никто продавать не торопится. Во-вторых, процесс не дошел до ЦЧЗ и Поволжья.

При том великом урожае, который был в прошлом году, стоимость логистики для сельскохозяйственных грузов из регионов Юга России и Поволжья до Новороссийского порта к концу марта выросла в среднем на 37-40% по сравнению с прошлым годом. С 2,4 тыс. до 3,3 тыс. руб. за тонну. В среднем. Это официальная статистика. Средняя ставка аренды полувагона для долгосрочных контрактов в январе-сентябре составляла 1522 руб. за вагон в сутки. И при этом Федеральная антимонопольная служба сговора на рынке грузовых железнодорожных перевозок не обнаружила.

Наряду с серьезным ростом транспортных тарифов рынок сталкивается и с дефицитом вагонов-хопперов. Читаю, часть трейдеров уже получила уведомление об очередном повышении ставок.

И при этом нам никто затраты на логистике не компенсирует. Я даже новый термин придумал: «логистическое неравенство». Уж если вы эти пошлины внедряете, так учитывайте наши транспортные расходы. Ведь мы находимся далеко от Черноморских портов. Чтобы довезти свой урожай, как я подсчитал, нужно заплатить до 4 тысяч рублей за тонну. Так вы тогда изъятые у нас деньги субсидируйте в это направление.

– Что вы скажете о погектарной поддержке?

– Самое бессмысленное занятие, которое придумал Аркадий Дворкович. На Пугачевский район весной 2023 года пришли 19 миллионов рублей. Нас с Юрием Ивановичем Долгополовым (владелец ООО «Золотой колос Поволжья», поселок Новодмитриевка, 138 сотрудников, больше 40 тысяч гектаров обрабатываемой пашни. – Прим. ред.), как крупный бизнес, субсидий лишили. Еще два успешных руководителя – фермеры Сергей Федорович Семенов и Зариф Батырханович Байсалямов – за что-то «наказаны», тоже не получили.

Чтобы вы понимали, о чем речь, назову цифру: то ли 27, то ли 30 миллионов. Такую сумму получила агрофирма «Рубеж» в первый год введения этого вида господдержки. И тем не менее я против нее. Ну не надо распылять средства, отдайте бюджетные деньги как инвестиционную составляющую – на строительство, модернизацию, в мелиорацию. Растениеводство не нужно поддерживать вообще! Это и так высокодоходная отрасль, если не придумывать преград вроде зернового демпфера.

Еще два слова о мелиорации. По дороге в город Волжский, если ехать по нашей стороне Волги, я насчитал семь каналов, и только два-три из них наполнены водой. Я призываю Минсельхоз России и Правительство Российской Федерации к большей амбициозности, к постановке грандиозных, вдохновляющих задач. В условиях активного наступления  пустыни, об этом на недавней коллегии Минсельхоза России говорил руководитель аграрного комитета Госдумы Владимир Кашин, называя нашу область в числе пострадавших, нам нужно делать ставку на мелиорацию,  на животноводство, на переработку, а не на зерновой демпфер.

В стране, тем более в нашем регионе, есть специалисты, которым по силам все эти задачи решить. Нужно только мыслить стратегически: достаточно только в нашем Пугачевском районе запустить все заброшенные оросительные каналы, мы не 10 миллионов тонн сельхозпродукции растениеводства будем производить, а в разы больше.

В США, где нет таких рек, как наша Волга, поливается 40% площадей. Сорок процентов!  Вспомним ту же Дамбу Гувера, построенную еще до войны, в 1936 году. Сейчас она находится под управлением Бюро мелиорации США, подразделения МВД США. Расположившись на границе штатов Аризона и Невада, Плотина Гувера образует озеро Мид, рукотворное водохранилище размером 639 квадратных километров.  Её строительство не только обеспечило водой Лос-Анджелес, оно дало толчок развитию орошаемого земледелия районов Южной Калифорнии.

А взять «кукурузный пояс Америки». Он охватывает штаты Айова, Иллинойс, Индиана, Мичиган, восточные регионы Небраски и Канзаса, Миннесоту и север штата Миссури.А это сотни миллионов тонн одной кукурузы, не говоря про другие культуры.

Мы можем не любить своих политических противников, но мы обязаны учиться у них всему прогрессивному. Тем более когда речь идет о продовольственной безопасности страны.

– Два слова про цены.

– Повторю то, что говорил и раньше: цены исторически низкие! Пшеница 3 класса в мае 2023 года стоит столько, сколько и в мае 2008 года. Ровно 10 рублей. Ну так же не может быть!

Правительству страны кажется, что таким образом оно регулирует инфляцию, не дает разогнаться ценам на внутреннем рынке. Хотя если проанализировать ситуацию, продовольственное зерно стоило в прошлом году 18 руб/кг, в этом – 10 руб/кг, а буханка хлеба подорожала. Значит, не мы в этом виноваты. И в цене хлеба сейчас доля зерна ничтожно мала, процентов 15, а все остальное – энергоносители.

– Беспошлинные страны: Беларусь, Грузия, Армения, Казахстан…

– Сейчас Казахстан ввел запрет на ввоз зерна автомобильным транспортом, но остался железнодорожный. Здесь зерно закупается, в том числе и за нал, перевозится за границу, там легализуется и продается через Новороссийский порт безо всяких пошлин. То есть российское правительство дает заработать на марже в 5700 рублей казахстанским трейдерам. Это вообще не поддается никакому разумному объяснению.

Вы тогда на всей территории Евразийского экономического союза устанавливайте единые цены и тарифы. А то перегнать наш урожай в Узбекистан через Казахстан в пять раз стоит дороже, чем казахи везут в Новороссийск. Я готов устроить дискуссионный батл с тем же министром экономического развития Максимом Геннадьевичем Решетниковым и доказать пагубность принятых решений для экономики страны. Так делать нельзя! Если у вас выскакивает стоимость какого-либо продукта, лучше поддержите целевыми субсидиями его потребителей, чем делать заложницей целую отрасль. Субсидируйте бутылку молока или пачку сливочного масла. Крестьянам не надо ничего. Зачем вы размазываете субсидии как манную кашу по тарелке? Это же подачка. Погектарная поддержка – это не поддержка, а подачка. И я призвал всех сельхозпроизводителей Пугачевского района, кто получил эти деньги, вложить их в ремонт дорог районного центра. Взять хотя бы по улице.

Нам не нужны подачки! Мы сами способны заработать. Я, например, свой зерновой демпфер, а это 13 миллионов рублей, разделил на несколько социальных объектов. В частности, 3 миллиона уйдут в Старую Порубежку, 5 миллионов – на благоустройство территории у 13-ой школы города Пугачева, оставшиеся деньги направим на приведение в порядок дворов и подъездов. Мне не нужны эти подачки, эти деньги нами не заработаны!

Мы говорим, как отрываем от кого-то

– Многие ли аграрии разделяют с вами эти идеи?

– Поддерживают, но только по телефону. И я не собираюсь никого организовывать. Время показало: даже самые смелые на язык руководители в нужный момент пасуют. Я больше никому не верю. Поэтому обращаюсь в основном в СМИ. Очень жаль, что наша отрасль разрозненная. В ней много собственников, но мы и сами друг с другом практически не общаемся, и региональная власть больше не проводит ни совещаний, ни конференций, на которых можно было бы поделиться мнением, выступить. Надежда только на СМИ. Правительство все-таки будет читать печатные или электронные СМИ, тем более что шум по стране идет. Томск и Омск особенно активно выступают, потому что у них ситуация критическая – до морей очень далеко, а в Китай дороги как следует не протоптаны. Нам все-таки легче.

Но зато у нас, к сожалению, нет ни организованных групп, ни ассоциаций, ни союзов. Да и фермеры неорганизованны. По-старинке надеемся на минсельхоз. И напрасно.

Призываю вспомнить слова Владимира Путина. Заполняя опросные листы Всероссийской переписи населения, президент России указал, что является «работником по найму», который «оказывает услуги населению».

Точно так и Дмитрий Патрушев, руководитель Минсельхоза России, надо нам всем понимать, – это работник по найму, который оказывает услуги населению. А Минсельхоз – офис для оказания этих услуг. Который, подобно Центральному банку, имеет на местах свои инспекции. И уже давно пора понять, что министерство сельского хозяйства Саратовской области 2023 года – это вам не областное управление сельского хозяйства и продовольствия советской поры. И нам, чтобы вести переговорный процесс, надо организовывать что-то своё.

– Хорошо, а если завтра наши аграрии по примеру Ставрополья созреют и создадут свой Союз сельхозтоваропроизводителей, войдешь в него?

– Никаких общественных организаций, нужен просто диалог с властью. Я все-таки считаю, что надо садиться и разговаривать, потому что наш сектор очень и очень социально ответственный.

– Так общественные организации и создаются для цивилизованного лоббирования интересов, общения с властью. Эта форма апробирована годами. Есть даже Национальная ассоциация заводчиков герефордского скота.

– Чтобы ты понимала, сравню себя со своим другом и коллегой Сергеем Владимировичем Букиным из Перелюба и его ровесниками. У тех, кто работал до распада СССР, отношение к советской власти чуть ли не сакральное. Люди тоскуют по прошлому. А я – человек новой формации, мой первый рабочий день пришелся на19 августа 1991 года. Мне не пришлось работать при социализме, я не испытал все плюсы и минусы той системы, у меня нет того жизненного опыта. Зато меня неплохо учили экономике в Саратовском педагогическом институте. Мы вместе с Сергеем Улитиным занимали первые места в предметной олимпиаде по экономике в Казани.

Не представляешь, как много мне дал ПАГС. До меня только там дошло, что историю страны нам преподавали как историю революционных движений, а как функционирует само государство, нас не учили. В Поволжской академии государственной службы, наоборот, учили менеджменту и управлению, поэтому я и по образованию, и по сути рыночник. Спасибо тому же Вячеславу Викторовичу Володину, который был моим преподавателем по истории государственных учреждений России. Считаю, что нарушать законы рынка нельзя даже в угоду чьим-то интересам.

Кроме того мы все отлично понимаем, что в России только правительство Мишустина имеет реальные инструменты воздействия на финансово-экономическую политику страны. Поэтому требовать что-то с областных чиновников и бесполезно, и наивно. Но влиять на аграрную политику мы можем. Эти изменения нужно инициировать в тесном взаимодействии в том числе с губернатором Бусаргиным, заместителем председателя правительства Ковальским. Начинать надо с них, чтобы они транслировали наши требования правительству страны. Надо подключать сенаторов и депутатов Государственной Думы. Иначе мы можем вернуться в девяностые-нулевые годы.

Напомню, Пугачевский район в двухтысячном году обрабатывал лишь 30 процентов пашни. Все зарастало осотом, о чем свидетельствует самый большой в наших краях урожай мёда – за день чуть ли не по 25 килограммов с улья снимали. Это было в 1998-1999 годах. Сразу после «великого урожая» 1997 года в 6 миллионов тонн, который анонсировал губернатор Дмитрий Федорович Аяцков.

На самом деле это было время великого перелома. После него пришли новые руководители, которые не сидели на одном стакане, а думающие, грамотные, инициативные, работоспособные. И они так раскрутили эту махину, что в прошлом году Пугачевский район впервые в истории произвел 403 тысячи тонн зерна, а вместе со всеми культурами 600 тысяч тонн. В стране таких районов – единицы. Неужели мы опять вернемся к тридцати процентам?!

Поэтому нужны переговоры, встречи на разных уровнях, выступления в прессе. Нужно, чтобы о наших проблемах знал губернатор. А мы говорим, словно отрываем от кого-то. С ощущением вины.

– Бусаргин в Пугачеве и так недавно был. Посетил вместе с министром сельского хозяйства строящуюся мельницу того самого Зарифа Батырхановича Байсалямова, которого лишили несвязанной поддержки. А пресс-служба даже фамилию фермера скрыла, чтобы никто не узнал героя-инвестора. Я наших идеологов отказываюсь понимать.

Возвращаясь к разговору. Павел Александрович, а что с нами со всеми произошло? Ведь ездили когда-то саратовские фермеры в Москву на Горбатый мост. Почему сейчас нет аграрного лобби?

– Ответ простой: мы все стали значительно богаче. Есть что терять. А ведь было время, 2005 год, когда мы все вместе шли по проспекту Кирова в Саратове, у меня даже фотографии сохранились. И ведь проблема тоже была не политической, а рыночной. Тогда закупочные цены на нашу продукцию обвалились безо всяких заградительных пошлин. Сейчас зачем шлагбаум этот выстроен? Зачем государство собирает с нас эти 250 миллиардов? Да введите вы лучше налог на прибыль. Мы хоть будем понимать, за что платим. А сейчас одно сплошное недоумение. Ни одну отрасль экономики в стране так не обложили, как сельское хозяйство.

Помните, Андрей Рэмович Белоусов, советник нескольких российских премьер-министров – от Примакова до Фрадкова – ныне первый заместитель Михаила Мишустина, а тогда помощник президента Путина, предложил тому изъять 513,7 млрд рублей сверхдоходов за 2017 год у металлургов, производителей удобрений и «Сибура». Деньги были нужны для выполнения майских указов. Ничего не вышло!

Возникает вопрос: почему никто не считается с мнением аграриев, переводя все разговоры в политическую плоскость?! А меня политика вообще не интересует! Меня волнует моё хозяйство, мои люди, мой город, мои села. Чтобы в них были дороги. И чтобы не только я их строил. Хотя справедливости ради надо сказать, что Старую Порубежку связали с районным центром хорошей дорогой, а сейчас и на Солянку будут вести.

Ведь тот министр и его замы, которые отсекли с 17 мая по 4 727 рублей с тонны пшеницы, 2117,8 рубля с тонны ячменя и 2364,3 – с кукурузы, они вообще не посчитали ни нашу удаленность, ни нашу инфраструктуру, ни отвратительную обеспеченность связью. Они за последние два года несколько раз повысили минималку, а цены на нашу продукцию снижаются. Ну как мы можем повысить заработную плату? За счет чего? Они у себя там в Москве думают, что урожай в 40 центнеров с гектара каждый год получаем? В 2018 году по 5 ц/га собирали. И что делать? Может, кто-то таким образом осуществляет очередной земельный передел?

– Вполне возможно.

–У нас же сейчас на селе главным человеком является не сельхозтоваропроизводитель, а кто угодно: конкурсный управляющий и так далее. Министр Патрушев в 2018 году, когда ему пожаловались на низкие закупочные цены, заявил: это ваш бизнес, просчитывайте риски. Совершенно верно, Дмитрий Николаевич, это ответ рыночника. Правительство не обязано кормить всех подряд, тем более людей активного возраста. Я тоже против «мнимых больных». Понаделали безработных. Считаю, безработными могут быть только женщины и мужчины с инвалидностью. Но не сорокалетние мужики. Уберите социальные выплаты, связанные с безработицей, кому они нужны? Они только развращают население, скоро будет как в Америке, когда люди предпочитают получать пособия, чем трудиться.

Но сейчас Дмитрий Николаевич поступает не как рыночник, хотя рыночная экономика давно доказала свою эффективность. Смотрите, как выросла за последние годы производительность труда. Космическими темпами.

И хотя Мишустин считает, что это произошло благодаря министру Патрушеву, хочу его поправить. Нет, это произошло благодаря тем людям, которые на селе работают и живут. Благодаря нашим руководителям, которые берут на себя ответственность, рискуют и получают рекордный урожай. Каждый придумывает что-то своё: Зариф Батырханович работает по-своему, Юрий Иванович – по-своему, я – по-своему. Вот в чем секрет наших достижений, а не благодаря «беспрецедентной поддержке Министерства сельского хозяйства России». В кавычки эту фразу возьми.

Какая она «беспрецедентная»? Очень хорошо сработали пятипроцентные кредиты. Николай Васильевич Панков впервые заявил о них в 2016 году в Старой Порубежке и они, действительно, отлично отработали. Всё, больше для растениеводства и не надо.

Вице-премьер Виктория Абрамченко, я заметил, постоянно ссылается на авторитет каких-то там аграриев. Якобы она с ними советуется. Хочу знать, кто эти люди? Пусть она мне назовет конкретные фамилии, чтобы я оценил хотя бы уровень их компетентности.  Насколько хорошо они знают экономику регионов и суть сельскохозяйственного производства?

Буквально на днях Абрамченко вновь заявила: «Российские власти пока не планируют отменять экспортные пошлины на зерно, но готовы донастраивать этот инструмент в диалоге с бизнесом». С каким бизнесом, повторюсь? Где находится  та площадка, где можно пообщаться с самой Викторией Борисовной, с первым заместителем Министра Оксаной Николаевной Лут, с заместителями  Министра Андреем Викторовичем Разиным и Мариной Игоревной Афониной, директором Департамента бюджетной политики Натальей Александровной Дацковской и другими. Для меня очень важно понять, чем конкретно руководствуются эти люди, когда решают, к примеру, судьбу господдержки небольших молочных комплексов. Как они себе представляют реакцию на местах?

– Павел Александрович, для объективности можете назвать сумму господдержки, которую получила ваша агрофирма за последние пять лет?

– Эти цифры ничего не дадут. Распечатка есть не только в областном минсельхозе, но и в налоговой, контролирующих органах. Сумма большая, однако процентов на восемьдесят это мелиорация. Это субсидирование строительства мелиоративных систем. Остальное, как я называю, – «пожертвование». Сущие копейки. Мы от них не отказываемся, всё вкладываем в социальную инфраструктуру сел: в Старую Порубежку, Березово, Большую Таволожку. Всё туда. Сколько мы пластиковых окон вставили в детских садах и школах, я даже сказать не могу. Тысячи! Асфальтируем пришкольные территории, территории около ФАПов, ФОКов и Домов культуры. Стараемся создать подходящие условия для детей и стариков.

– Почему ваша агрофирма не входит в федеральную программу «Комплексное развитие села»? Нет таких грандиозных объектов, которые бы позволили конкурировать с другими регионами по сумме вложений?

– Всё, что касается социальных программ, у нас поставлено с ног на голову. Почему это мы должны «входить»? Село – это административная единица, и здесь в интересе должна быть власть. Это власть должна ко мне прийти и предложить принять участие. Хотя и по Березову мы входили в КРСТ, и по Большой Таволожке. Сейчас речь идет о водопроводе в Старой Порубежке, делаем.

– А разве все, что касается благоустройства села, не проходит по линии местных инициатив?

– Вот именно. Начиная с «верхнего» Минсельхоза, инициатива должна от них идти. Мы вам предлагаем вот это, вот это и вот это. Власть для народа, разве не так? Наша задача – сеять, пахать, убирать, продавать. И платить людям достойную заработную плату, выполняя свои обязательства.

Однако мы строим за свои средства дома стоимостью где-то 3,5-4 миллиона рублей каждый. Хочу заметить, что когда Владимир Путин был Председателем Правительства РФ (в 2010 году), погорельцам из бюджета выделялись эти самые 3,5 млн руб. В 2010 году! 13 лет назад!

Наш дом – это коттедж на 116 квадратных метров отапливаемой площади. Но те 19 семей, что стоят у нас на очереди, ни одна не попадает в государственную программу Российской Федерации «Комплексное развитие сельских территорий», поскольку не подходит требуемым критериям. В этой ситуации правительству страны надо честно либо вообще отказаться от этих программ, либо выделять деньги, сколько может, конкретным хозяйствам на строительство жилья. Ну зачем мучить людей? Зачем их гонять? Зачем внушать несбыточные надежды?

Значит, те чиновники, которые принимают такие решения, они либо некомпетентны, либо живут за пределами России. И вообще не понимают нашей специфики. К примеру, есть молодая семья. У молодых нет своей собственности, они снимают квартиру. При этом супруг прописан у своих родителей, супруга – у своих. Но по квадратным метрам ни он, ни она не проходят по программе, потому что родственники, слава богу, не ютятся в каморках, а имеют благоустроенное просторное жилье. А главный критерий получения собственного жилья – чтобы молодые стояли в очереди как нуждающиеся. То есть жили в асоциальных условиях. Не проще ли государству признаться, что средств нет, и мы тогда сами будем выкручиваться?!

Мы просим, Тимофеевна, сущую малость: чтобы хотя бы в Старой Порубежке и таких же селах, как она, где много пустырей, земля под ними выделялась нам безо всяких проблем. Без торгов. Без аукционов. Чтобы мы таким, как Р…ков, ничего не платили.

– А это что за деятель?

– «Всемирно известный» товарищ, который только и делает, что пишет во все инстанции жалобы. Знаменитый «аукционер». Например, кому-то надо построить жилье. Он находит подходящий участок в том же Пугачеве, хочет купить. Администрация объявляет аукцион. Тут же приезжает Р…ков и заявляет о своем желании составить конкуренцию. И так на протяжении 13-ти или 14 лет, представляешь?! И никто, ни один контролирующий орган не заинтересовался его деятельностью, законностью его доходов. Для чего он приезжает на аукцион? Что потом происходит с его заявкой? Я уже не говорю про земли сельхозназначения.

– Я была в ваших домах на улице Ивана Плясункова и даже написала «Оду прорабу Васильеву», настолько сильным было впечатление от того, что делает хозяйство для своих рабочих. Кто был инициатором? 

– Это моя детская мечта. Я восстанавливаю свою родную улицу. Хочу, чтобы она стала полноценной. А для этого скупаю старые дома, не без проблем, конечно. Новоселам придется какой-то срок отработать, но я уже сейчас им говорю: это ваше. Спрашиваю: хотите, я составлю завещание, чтобы если что со мной случится, вас никто не тронул. Но пока вы должны быть мотивированы добросовестно отработать.

Когда-то мы строили жилье по госпрограмме, а сейчас только за свои средства. Заснять бы эту красоту и показать Патрушеву: «Вот, пожалуйста, посчитайте себестоимость тонны зерна».

На моих полях сейчас работает компания «Диал Альянс», принадлежащая сыну Романа Абрамовича. Они предлагают очень хороший инвестиционный проект: ставят газопоршневую установку (ГПУ), чтобы мы могли получать электроэнергию не по 9,6 руб с НДС за один кВт, как сейчас, а хотя бы по 3 рубля. Уже думаю, может, птицефабрику небольшую поставить, если смогу приобрести качественное оборудование, или молочный комплекс голов на 600. Но не с 25-процентной компенсацией по капексам, конечно. Молоко больше необходимо государству, чем мне. Создать молочный бизнес с нашей климатической зоной очень сложно. Неслучайно я считаю Штефана Дюра героем России. Только за то, что он сделал в молочном животноводстве, его можно сделать «Героем России» и простить ему все кредиты. Это тебе не подсолнечник посеять, а потом вплоть до уборки курить бамбук.

У нас нет культуры собственности, понимаешь. Соответственно, мы не умеем свои интересы защищать. Стоит нам рот открыть, как власть начинает волноваться. Спешу её успокоить: мы ничего не задумали. Просто хочу, чтобы в моей Порубежке были свет, газ, вода, связь, чтобы люди ходили и улыбались. Я все для этого делаю. Средняя зарплата по предприятию – 42 тысячи рублей. И мы, несмотря ни на что, повышаем.

– Защищая позицию саратовского минсельхоза, министр Ковальский оправдывается: «Они еще ни разу не представили мне достоверный расчет себестоимости тонны пшеницы или тонны подсолнечника».

– Я не знаю, откуда Роман Станиславович взял расчет себестоимости тонны пшеницы. Надо считать себестоимость гектара. Сколько мы реально вложили. Как мы посчитаем стоимость того, что лежит в ангаре? Мы же урожай еще не продали.

Что ты можешь сказать, когда у тебя лежат 5 тысяч тонн замечательной твердой пшеницы, 15 протеин, и ее никто не берет. Даже по 12 рублей, представляешь? А она стоила и 20, и 25, и 40 рублей. Я не понимаю, откуда эти «математики» берут такие формулы. В данный момент я могу сказать, во сколько мне обошелся гектар орошения. В 70 тысяч рублей! А у нас в «Рубеже» мелиорацией охвачены 10 тысяч гектаров и еще 1300 гектаров строим в Таволожке. 

– Кое-кто жалуется, что орошение не выгодно из-за отсутствия господдержки. По моей информации, не все саратовские фермеры получают компенсацию из бюджета.

– Да, это так. Но я вместо кукурузы и подсолнечника хочу вновь к просу вернуться. Пока оно пошлиной не облагается, да и сорт Саратовское золотистое отлично себя показал. А при фасовке в биг-бэги прибыль есть. Но и кукурузу сеять будем – у нас обязательства по экспорту.

От орошения не отказываемся, потому что мы уже внесены в программу, деньги заведены в областной бюджет, средства Банк ВТБ нам дал, так что будем строить. Обязательства перед всеми – министром, губернатором, областью, страной – будут выполнены.

– Представим на минуту, что никаких заградительных пошлин нет. Отправлять продукцию на экспорт легко? Трудно?

– Да нет. У нас есть свой мощный элеватор. Осталось попросить железную дорогу, чтобы как можно быстрей продала еще один путь, мы обустроим и его. Были проблемы не столько с вагонами, сколько с тягой, но сейчас ситуация выправилась. Мы отгружаем свою продукцию в основном в порт Оля Астраханской области, находится в дельте реки Волга на 67 километре Волго-Каспийского канала, поэтому нам несколько проще. Будем пытаться выстраивать прямые контакты с иранцами, если не в этом году, так в следующем.

Конечно, надо строить водные элеваторы, стараясь использовать возможности реки Волги по-максимуму, потому что в ближайшее время давление извне на наше государство не ослабнет. И мы все должны работать, засучив рукава.

И в этом смысле я не понял наших сельхозмашиностроителей, почему так подорожали и наши Акросы, и наши Кировцы. Они объясняют, что приобретали обрабатывающие станки, когда курс доллара был 120 к одному, но мне не верится. Раньше Кировец с мерседесовским движком стоил 11 миллионов рублей, а сегодня 18 миллионов с тутаевским, и мне кажется, что это слишком. Продажа этой техники однозначно сократится.

Мы со своей стороны пошли на серьезные вложения, пока цены на продукцию были адекватными, в том числе и благодаря лизингу. Очень много приобрели техники, в частности, тракторов 6 и 7 серии, которые не производят Россия с Беларусью. И в то же время мы взяли попробовать Кирюшу, но нам требуется мощность чуть поменьше: не 250, а 200 лошадиных сил. Зато будут проблемы с тракторами 9 и 10 серии. Может быть, Ростсельмаш осилит Бюлеры и у нас качественно производить, а не только в Канаде.

Что касается качественного обслуживания техники, то у меня оперативно работает служба ГСМ, которая регулярно производит анализы. Мы построили большой заправочный узел. Доделываем станцию на 15 видов технических жидкостей. Всё под контролем электроники, с внесением в 1-С бухгалтерию.

– Продолжая тему технологического отката, признайтесь, вы тоже отказались от высокоолеинового подсолнечника.

– Поставщиков самых дорогих семян сразу же предупредил: даже не приходите. Я в этом году практически от всех дилеров отказался за исключением Антона Кравцова и Дмитрия Шабарова из балашовского ООО «Регионагросервис». Ну и саратовский «СНАП» Петра Викторовича Федотова, конечно же. Я им очень благодарен за многолетнюю поддержку. Взял у Павла Паничкина «Коссад», в «РАС» гибриды Bayer, подсолнечник «Агроплазмы», воронежскую кукурузу. Вместе с «РУСИД» заложили участки гибридизации. Пошли еще на ряд экспериментов, но я о них предпочитаю помалкивать, чтобы не сглазить.

Цены на ядохимикаты упали, и тут молодцы и «Август», и «Щелково-Агрохим», и «Шанс». «Щелково-Агрохим» готово выпустить своё действующее вещество.

Мне страшно за отрасль

– А теперь самый каверзный вопрос. «Караул» вы и сами, Павел Александрович, кричите не первый день, и меня заставляете. У кого-то может возникнуть мысль, что у вас деньги закончились и содержать такое огромное хозяйство больше не на что. Вот вы и поднимаете шум, когда ваши коллеги находятся в слепоглухонемом состоянии. Невольно уподобляетесь Дон Кихоту.

– Никакой опасности над нашим предприятием не нависло. Просто я привык и в силу своего характера, и в силу воспитания, и благодаря тридцатилетнему опыту смотреть вперед. И я вижу, к чему мы можем прийти. Мне страшно не за себя, мне страшно за отрасль. Я столько лет защищал интересы животноводства, а в итоге оно у нас в области сокращается. Потому что мы ничего не предпринимаем. Алексей Михайлов строит в Энгельсе суперсовременный, высокотехнологичный завод мороженого, а где молоко?

Власть полностью ушла в сторону от производства. И ничего не меняется. Неужели вы не видите, насколько тяжелая отрасль животноводство? Ну зачем нам мега-комплексы на 5 тысяч голов? Может, лучше поставить несколько коровников на тысячу голов, но в разных концах области. Только после того как построил сушилку на 100 тонн, до меня дошло, что лучше было купить две по 50. Вдруг одна сломается, другая будет работать. Купил сеялку на 36 банок, а эффективней оказалась та, что на 16.

Но молоко – это очень кропотливый труд. Поэтому Сергею Захаровичу Байзульдинову, нашему уважаемому патриарху, надо трижды в пояс поклониться за его энергию, опыт, профессионализм. И вообще, в прошлом году крестьяне нашего региона такой совершили прорыв, произведя под 10 миллионов тонн самой разнообразной продукции, такую проявили сознательность, что и Байзульдинову, и его ровеснику Александру Григорьевичу Бесшапошникову из Ершовского района давно стоило бы присвоить звания «Герой труда». Они столько сделали и для страны, и для региона, и для своих населенных пунктов, и для своих коллективов, что памятники при жизни можно поставить. А они еще деятельны, еще инициативны, и принципиальны к тому же. Но и при таких космических показателях власть не стремится отметить своих лидеров. Вот делать жизнь надо с кого, вот на кого равняться. И таких людей много.

Признаюсь, я хотел выразить своё мнение в газете «Коммерсант». Солидное издание с большим штатом экономических аналитиков. Но даже там журналисты не понимают сути проблемы, придерживаются инерционного пути: что будет, то и будет. А я выступаю за инвестиционный путь. Несмотря ни на что нельзя останавливаться на достигнутом, нужно инвестировать и инвестировать. А как к этому относится госпожа Набиулина? Она рекомендует нам опираться на свои собственные финансовые возможности и только потом на кредиты. Ну как с ней не согласиться? Только хотелось бы, чтобы рынок был везде. Чтобы чиновники держали своё слово. Министр Дмитрий Патрушев в начале прошлого года пообещал поддержать животноводов кормами. И что?

– На съезде молочников в феврале этого года он объяснил свою позицию: раз зерно и так очень дешевое, зачем субсидировать приобретение кормов?

– Да, но в комбикормах зерно – это не всё! Доля зернового компонента в отечественных комбикормах составляет 70–75%, в Европе – 40-48% . То есть половину. А как подорожал силос? Я приобрел в прошлом году ростсельсмашевский силосоуборочный комбайн в лизинг за 38 миллионов рублей, хотя он работает за сезон всего 3 недели. Из достоинств – мерседесовский движок. Когда он окупится? Хотя я все равно от молочки не отказываюсь.

 Но ты, Дмитрий Николаевич, раз сказал, должен держать своё слово.

 – Возвращаясь к теме аграрного лобби, напомню нашим читателям, что ваш район курирует заместитель председателя правительства-министр сельского хозяйства области Роман Ковальский, а вы с ним большие «дружбаны».

– Дружба дружбой, но агрофирма «Рубеж» – это всего лишь 2 % от экономики АПК Саратовской области. Я, конечно, рассказываю обо всех проблемах, я все видео сбрасываю Ковальскому, он в курсе всего, что у нас происходит.

– Но, хотите сказать, ему мало что подвластно.

– Губернатору и министру региона, действительно, мало что по силам. Основная регуляторика идет из Москвы. К сожалению.

– За молоко отвечает государство, это оно обязано обеспечить население качественным и натуральным продуктом. Так почему придумано столько ограничений на получение капексов? Почему я должен держать именно 400 коров? Я, может, хочу только 50.

Зачем придумано столько фильтров между государством и получателем господдержки? Вы давно можете её выдачу автоматизировать по примеру всяких ФГИС. Чтобы фермер нажал на кнопку, и всё ему стало понятно.

И еще. Уж слишком большая разница в господдержке между регионами. Это ведь в определенной степени нарушение конституции. Все предприниматели должны пользоваться единым рынком капитала, товаров и услуг. Но почему-то на Татарстан направляются одни суммы, а на Саратовскую область – другие. Я даже не представляю, сколько денег направляет государство на поддержку молочной отрасли Саратовской области. И мы не сегодня-завтра можем потерять компетенции, профессионалов – вот что страшно. Останутся одни «рыськовы», которые продолжат людей обдирать.

– Между вами всеми, тем же Ковальским, такая любовь тире дружба, что даже странно слышать, что нужно какое-то лобби. «Чиновники пытаются отобрать полномочия у рынка». «Крестьяне давно не верят решениям наших властей». Это не я сказала. Это Аркадий Злочевский сказал. И он же предупреждал, что мы заградительными пошлинами лишаем людей всякой мотивации. На кой черт ты будешь продолжать сеять пшеницу, если продать её невозможно.

– Злочевский, в моем понятии, один из самых грамотных аналитиков. Подписываюсь под каждым его словом. Очень много претензий к Росреестру. У нас даже границы районов плавают. В 2021 году на одном из моих полей лес вырос. И мы ничего не можем сделать, потому что нарушается приказ Минлесхоза России. Возникает вопрос: кто межевал? И опять, мы не имеем права ни выкупить, ни взять в аренду, можно лишь физическим лицам и фермерам. Есть единое понятие «сельхозтоваропроизводитель», так почему нас делить нужно? И таких белых пятен множество.

– Павел Александрович, вам удалось объездить полмира. Вы были в США, практически во всех странах Европы. В феврале побывали в Аргентине. А где, по вашему мнению, аграрную политику государства можно назвать вменяемой?

– Судя по тому, что я смотрю и читаю, – это Бразилия. Второй по величине производитель продуктов питания на планете и единственная мировая держава тропического земледелия. За двадцать лет она произвела такой рывок, что дух захватывает: если в 1975 году в стране произвели 38 миллионов тонн зерна, в 2020/2021 годах — 262 миллиона!

В целом с 1975 по 2021 год Бразилия почти в семь раз увеличила производство зерна, в то время как посевная площадь увеличилась лишь вдвое. Геномная селекция помогла увеличить производство мяса с 1,8 млн тонн в 1970-х годах до 10,1 млн тонн к 2020 году. Производство свинины выросло с 0,7 млн тонн в до 4,4 млн тонн, а производство мяса птицы — с 0,2 млн тонн до 13,8 млн тонн. Сегодня Бразилия — третий по величине производитель и экспортер мяса птицы в мире, ее обгоняет только США и Китай.

Основными факторами увеличения производства являются интенсивное внедрение технологий (59%), рабочая сила (25%) и земля (16%). Именно технологическая модернизация стала главной причиной революции в сельском хозяйстве.

Ну и третий кит, на котором держится экономика страны – в Бразилии налажена обширная инфраструктура для стартапов. В 2021 году инвесторы вложили в агротех Бразилии 1,3 млрд долларов США и совершили более 100 сделок со стартапами. И в Бразилии разумная инфляции, в отличие от Аргентины, где инфляция 96%.

Там есть ограничение на экспорт. В частности, те сеялки, которые я там присмотрел, ты закупаешь за песо. Выкупаешь валюту у государства, у тебя не может быть валютного счета.

Что касается США, то понять все нюансы ее политики довольно сложно. Однако за последние 90 лет американские фермеры, действительно, добились увеличения продуктивности более чем на 400% при уменьшении площади сельхозугодий на 9%. Америка – несомненный лидер в производстве кукурузы, это ее национальная культура, бобовых и, в частности, сои.

Но я бы не сказал, что в стране, где сельским хозяйство занято 960 тысяч человек, это менее 4% экономически активного населения, и где семьи фермеров и ранчо составляют менее 2% населения США, крестьянам живется как-то особенно сытно. Ну нет там завидной рентабельности, за исключением разве что плантаторов, выращивающих канабис.

Насколько мне известно, там тоже фермеры не приветствуют государственную поддержку на гектар, а больше полагаются на управление рисками, на агрострахование. Оно там работает как часы. Для фермеров гораздо важнее получить не столько сами субсидии, сколько гарантии того, что если что-то случается – скажем, недобор урожая или обвал рынка, – они не потеряют в прибыли. Если доходность падает на уровень от 14 до 24% от среднего показателя, государство автоматически компенсирует недостачу.

Но и там мелкие фермы все чаще закрываются, происходит глобализация производства. 

– Смешной вопрос. Почему глава крупного сельскохозяйственного предприятия Павел Александрович Артемов, будучи взрослым самодостаточным человеком, знающим себе цену, продолжает жить в Пугачеве, хоть и на берегу Иргиза? Почему бы не нанять управляющего, а самому отчалить куда-нибудь в Испанию? 

– Искренне не понимаю людей, озабоченных приобретением жилья, к примеру, в Лондоне. Отлично помню июнь 2002 года, IV съезд Торгово-промышленной палаты, на котором Владимир Путин предупреждал: не хочу сказать, что ваши капиталы заморозят уже завтра, но «захлебнетесь пыль глотать, бегая по судам, чтобы их разблокировать!» Так ведь и получилось. Еще тогда восхищался этими словами. Аплодировал президенту от души.

Поэтому всех призываю: живите в России, но стремитесь посмотреть мир. Очень люблю посещать промышленные и сельскохозяйственные предприятия, заводы, плантации, обрабатывающие комплексы, но точно так же выставки, концерты, футбольные и хоккейные матчи. И не понимаю людей, привязывающих себя к недвижке, к жаре в той же Испании, к налогам и законам чужого государства. Зачем эта лишняя головная боль?

Меня политика вообще не интересует! Меня волнует моё хозяйство, мои люди, мой город, мои села. Чтобы в них были дороги. И чтобы не только я их строил.

Вкладывайте в себя, в людей, которые находятся рядом с вами. Смотрите, как мы развиваем мелиорацию. Собираемся приобретать 14 дождевальных машин итальянского производителя IRTEC на сумму больше двух миллионов долларов. Но платить не будем, пока не доставят до границы. Недавно приобрели небольшое хозяйство в Сулаке Краснопартизанского района, на Иргизе, и там тоже будет мощное орошение. Всего у нас в обработке 107 тысяч гектаров пашни и несколько производственных площадок: в Пугачеве, в Старой Порубежке, в Большой Таволожке, в Березово, в Жестянке, в Жадовке Дергачевского района, там 22 тысяч гектаров.

В то время, когда в Пугачеве идет массовое сокращение государственных служащих, я подберу всех: инженеров, энергетиков, а вслед за ними и других толковых специалистов.

Говорят, что возвращают авиационный полк, что для меня большая радость, потому что я родился и прожил большую часть жизни под звук вертолетов. От околицы села до полевого аэродрома были считанные метры. 

– Давно считали, сколько реально стоит ваше предприятие?

– Если не ошибаюсь, «БИО-ТОН» недавно приобрел около 10 тысяч гектаров земли в Екатериновском районе за 1 млрд руб. У нас 60 тысяч гектаров пашни в собственности, остальное – в долгосрочной аренде. Вот и сравнивайте. Плюс элеваторы с железнодорожным хабом, переработка, племенной животноводческий комплекс, мощный автомобильный парк – около ста машин, обновленный парк комбайнов единиц на 70, есть уникальные экземпляры, огромный шлейф почвообработки – короче, вплоть до системы управления. В Старой Порубежке находится мощнейший ситуационный центр с плазмой, куда стекается вся информация.

 Ситуация на полях развивается неплохо. Но мы же не знаем, что будет в июне-июле. Стоит суховею задержаться на несколько суток, и твердой пшеницы да и подсолнечника точно не будет.

– Говорят, что вы сейчас популярный блогер. Много ходите по городу, все подмечаете и тут же выкладываете. 

– Критикую всех, но по-доброму. Сам подмечаю, сам исправляю или помогаю. Не так давно рядом с офисом улицу заасфальтировал. Такая же судьба ждет все пришкольные площадки города Пугачева.

Гуляя по родному городу, который когда-то начинался как  Слобода Мечетная и Николаевск, вспоминаю,  как много для него сделали предшествующие поколения. В его судьбе принимал участие, к примеру, император Николай I, который  в феврале 1838 года после пожара деревянного города утверждал план застройки каменными домами.  Ему мы обязаны прямой геометрией наших лиц. Николаевск стал крупным железнодорожным узлом, промышленным и торговым центром, недаром здесь были спиртоводочный и маслобойный заводы и даже своя зерновая биржа. Большой строительный бум город пережил в советские годы.

В 1909 году «Товарищество братьев Меркурьевых» построило в Николаевске склад керосина и других нефтепродуктов. В 1912 году рядом обосновалось общество «Мазут», крупнейший нефтяной концерн с иностранным капиталом. Еще один концерн – «Роснефть», с иностранным менеджментом, уже в наши дни своим приказом закрыло, а затем и разорило крупнейшую на востоке области нефтебазу. Юрий Иванович Калинин, наш земляк-пугачевец, заместитель Председателя Правления ОАО «НК «Роснефть», со своими возможностями, смог только на год отложить закрытие. Вице-президент по рознице, англичанка, все-таки настояла на своём. И никто не смог защитить интересы аграриев региона. И сейчас на этом месте руины, абсолютно ничего нет, хотя можно было всё законсервировать, сдавать в аренду, поскольку это стратегический объект. И это тоже пример нерыночного решения. Зачем нужно было уничтожать? Поэтому хотелось бы, чтобы общая тенденция шла на развитие всего и вся, а не на «оптимизацию». Хожу по городу и вижу, как много закрывается ИП и юридических лиц. И смотреть на это больно.

Второе. Мне как человеку, который с большим желанием поддерживает муниципальную власть, вкладывая средства в социальное развитие района, все-таки хотелось бы, чтобы было поменьше ссылок на дефицит областного бюджета. Пугачев, по моему мнению, очень сильно недофинансируется, и это очень плохо сказывается на его жителях, будущем.

И при этом вижу, как неразумно обрезаны полномочия муниципальной власти, кроме того она находится под тяжелейшим прессингом надзорных органов. Мне кажется, что должность главы района сейчас настолько иллюзорна, что через несколько лет мы на это место будем назначать нейросеть. Допустим, neuron network под именем Василий Иванович Чапаев, вольем в нее все законы, и человек нам больше не нужен для принятия решений. Потому что сейчас чуть что и сразу идет «превышение полномочий».

Смотри, насколько сейчас всё заформализовано: целый год мы не можем передать городу пожарную машину, целый год.

Что касается моего блога, ты знаешь, я никогда не отрывался от земли, был в курсе, как живут мои люди, поэтому ты слово «агрохолдинг» даже не пиши, есть отличное слово «сельхозпредприятие».  Блог – это всего лишь один из способов еще лучше узнать и понять жизнь.

Записала Светлана Лука