Логотип газеты Крестьянский Двор

Второй Сверху 2

Экономное земледелие

«Прогулки с великими». Так, кажется, называлась рубрика в нашей газете, где мы из номера в номер  публиковали беседы  с бывшим начальником отдела растениеводства областного управления сельского хозяйства Станиславом Денисовым. Тираж рос, читатели рвали газету из рук, хотя ничего сенсационного в этих разговорах не было. Мы просто беседовали по душам, вспоминая ушедшие годы.

Сегодня я тоже сознательно выбрала жанр интервью, чтобы наши читатели запомнили голос Ивана Петровича Гресева, 76-летнего фермера из Лысогорского района, которого уж лет двадцать как все называют патриархом за то, что создавал фермерское движение в области и до последнего времени активно участвовал в его судьбе. Да и сейчас только кажется, что он отошел от дел. Гресев-старший уже вместе с внуками находится в поле, постоянно кого-то консультирует, постоянно чему-то учится и учит. Мы с вами захватили его эпоху, присмотримся к ней.

– Вот ты меня спрашиваешь, понял ли я землю свою? Я вчера весь день в ней копался и убедился, что ничего в ней не понял. Мне не нравится, как «АУПы» и «омички» кладут зерно в землю. В пятидесятые-шестидесятые годы прошлого века активно пропагандировались узкорядный и перекрёстный сев. Оказывается, это не соответствует потребности растения.

Я тебе уже говорил, что агрономом стал довольно поздно, когда получил в собственность землю, стал фермером. А землю разгадать можно лишь, когда круглосуточно думаешь о ней.

– Что значит «не так» сеялки кладут семена? А как надо?

– Ты понимаешь, зерно должно ложиться во влажную землю. А они перемешивают сухую и влажную почву, что в нашей зоне означает большую вероятность получить либо недружные всходы, либо вообще всходы не получить. Вообще урожай зависит от качества сева. А как достичь этого? Леонид мне приезжает и говорит: сейчас придумали сеялки, которые семена «торчма» ставят. Я его спрашиваю: как иностранцы разбираются: верх ногами или верх головой сеют. (Смеётся).

Я бы наш с тобой сегодняшний разговор вывел на две темы. Одна – крестьянский угол. Не крестьянский двор, а именно угол. Его образуют четыре хозяйства вокруг Белого Озера и Невежкино. Это наше КФХ, КФХ моего соседа Виктора Николаевича Бокаенкова, КФХ Владимира Владимировича Гоферберга и КФХ Александра Викторовича Жарикова. Я бы считал, что направление, которым на сегодняшний день мы занимаемся, – к нему должно стремиться если не всё сельское хозяйство России, то хотя бы средняя его часть. Мы по размеру своих земельных угодий соответствуем крупным зарубежным хозяйствам. Но это не «московская гигантомания», созданная за счёт воровства бюджетных средств, а нормальное семейное дело. Мы проработали 25 лет и ни разу ни на один день зарплату не задерживали. Пусть она и небольшая, но всё равно выше, чем средняя по отрасли.

Другая тема – экономное земледелие. Не ресурсосберегающее, не экономическое, а именно экономное. Сумеешь в статье цифровым материалом убедить, что надо заниматься деньгами, а не землёй, большое дело сделаешь.

Мы экономим на всём. Смотри, мы не пашем уже 12 лет. Стоимость пахоты одного гектара – только ГСМ, не считая прочих накладных расходов, около тысячи рублей. Ну, если не тысяча, так 800 рублей наверняка. Умножаем площадь пашни на 30 рублей за литр, получается около миллиона.

Второе, на что многие частенько не обращают внимания, – цена семян. Есть некая агрономическая норма сева – от 4 до 5 миллионов штук семян на гектар зерновых. Но между четырьмя и пятью миллионами большая разница. Почему-то считается: чем гуще сеешь, тем лучше. А это неправильно. Все растения обладают способностью саморегулирования густоты. Например, одно зёрнышко ржи может выдать до пятидесяти стеблей. Поразмыслив и проанализировав собственный опыт, мы остановились на четырёх миллионах.

Ещё один солидный экономический фактор – вес семян. У нас есть ячмень урожая 2012 и 2013 годов. Первый год был засушливым, второй – дождливым. Вес 1000 зерен прошлогоднего ячменя 53 грамма, позапрошлогоднего – 43 грамма. На 10 процентов разница. Норма высева меняется: вместо 230 килограммов в 2014 году надо сеять 196, а многие ли селяне так дотошно считают? Получается почти 40 килограммов семян на гектаре – кобелю под хвост. Так и напиши: «кобелю под хвост»! А если ты сеешь тысячу гектаров, это уже будет 40 тонн. Переведи результат в деньги по 10 тысяч рублей за тонну семян – четыреста тысяч рублей. Знание элементарных вещей в растениеводстве помогает сэкономить приличные суммы!

Ещё на что стоить обратить внимание – сортовые семена. Многие на них экономят, считая, что надо все посевные площади сразу засевать элитой. А это абсолютно неправильно. Купи две-три тонны элитных семян, посей участочек, и на следующий год будут отличный посевной материал.

Сортообновление и сортосмену так же надо регулярно проводить. Кстати, ты знаешь, что такое сортообновление? Я тебе в доступной форме объясню. Это когда старый муж жену бросает и на молоденькой женится. (Смеётся). В семеноводстве мы сотрудничаем с ведущими институтами страны. По овсу – с Московским научно-исследовательским институтом сельского хозяйства «Немчиновка», берём питомники размножения нового сорта Яков, его практически ни у кого нет. Автор сорта Александр Дмитриевич Кабышев, мы с ним лет десять работаем, начинали ещё со Скакуна.
Питомники размножения ячменя Прерия, сорт выведен во Всесоюзном селекционно-генетическом институте НПО «Степной колос» в Одессе, покупаем в Ульяновском НИИСХ у Надежды Андреевны Дубовой в лаборатории первичного семеноводства зерновых и бобовых культур.

Горох «Флагман-12» приобретаем в Самарском НИИСХ им.Н.М.Тулайкова, автор Александр Евгеньевич Зубов, начинали с ним работать ещё с «Флагмана-8».

Что касается озимой ржи, то лучше «Саратовской-7» НИИСХ Юго-Востока я не знал. Автор сорта Утнасун Саджиевич Бамбышев – мой лучший товарищ и друг, царство ему небесное, наичестнейший человек. В этом году вместо того, чтобы сеять «нулевую» культуру, будем сеять больше ржи. В твоём же «Крестьянском Дворе» выступала заведующая лабораторией селекции ржи НИИСХ Юго-Востока Татьяна Ермолаева, которая пропагандировала сорт «Памяти Бамбышева». Если бы нашелся такой руководитель животноводческой отрасли, который бы «подогнал» науку и достоверно доказал, что от этого белозёрного сорта озимой ржи никакого вреда скотине нет, получился бы самый настоящий перелом. У нас свиньи давно рожью питаются, но обычной, краснозёрной.

Сейчас начали сотрудничество с Ершовской опытной станцией орошаемого земледелия по распространению озимой пшеницы «Новоершовской». Она нам больше нравится, чем озимая пшеница селекции НИИ СХ Юго-Востока, хотя с учеными института мы дружим многие годы. За последние годы мы у себя в хозяйстве испытывали практически все новые сорта пшеницы и ржи саратовской селекции, знаем им цену, стараемся пропагандировать, и называем недостатки, если замечаем их.

– Помните старый доперестроечный лозунг: «Посеем за шесть дней!» Кое-кто до сих пор им пользуется.

– А зачем он нужен? Мы в прошлом году поторопились, в клёклую почву семена воткнули, земля высохла коркой, и мы ничего не получили. Надо сеять вовремя и для этого не надо слишком много техники. Просто её надо рационально использовать. Но вообще-то техника сейчас негодная.

– «Новой системой земледелия» Овсинского когда увлёкся?

– Брошюрка его однажды в руки попалась, почитал, удивился, потом одобрил, но перестал пахать не поэтому. Мы ведь раньше у себя в хозяйстве тоже пахали, пары по семь-восемь раз культивировали, но раз или пару раз чисто случайно посеяли по гороху и убедились, что разницы никакой нет. Надо быть совсем дурачком, чтобы продолжать пахать. Когда такие цены на ГСМ, увлечёшься кем угодно. С прошлого года сеем по ячменю, и тоже получается порядка 25-30 ц/га.

Я не говорю, что мы получаем очень большие, рекордные урожаи: где-то до 40 центнеров озимых с гектара. Но надо учитывать, что наши земли по наличию гумуса обладают самой низкой степенью плодородия. Содержание гумуса – 2-3 процента, даже не дотягивают до пяти. Ещё один показатель – наличие гидролизуемого азота – у нас 52-53 миллиграмма на килограмм почвы, то есть очень низкий. Поэтому на удобрениях не экономим.

– Расскажите чуть подробней, из чего состоит ваш севооборот.

– У нас 1600 гектаров земли при пятипольном севообороте, получается в среднем по 350 гектаров каждой культуры, но севооборот в идеале выдержать трудно. Первым сеем горох, по нему сеем озимые (пятьдесят процентов пшеницы и пятьдесят процентов ржи), по ржи сеем подсолнечник, затем по подсолнечнику два года идут яровые зерновые: ячмень, овёс, пшеница, просо. Паров у нас нет, но обязательно обрабатываем гербицидом 2.4-Д. Горох перед уборкой обязательно обрабатываем десикантом раундапом или любым глифосатсодержащим препаратом. За счёт этого урожайность увеличивается на 2-3 центнера с гектара при других видимых преимуществах.

Озимые сеем с аммиачной селитрой или аммофосом, от 80 до 100 килограммов на гектар, и подкармливаем из расчёта около центнера на гектар. Яровые также сеем с удобрениями, иначе мы вообще ничего на наших почвах не получим.

Когда ко мне приезжают из хозяйств за семенами, я всегда у агрономов интересуюсь плодородием почвы, наличием питательных веществ, и выясняется, что никто им не занимается. А это не ерунда, плодородие почвы надо беречь. Мы десять лет назад заказывали обследование, и опять заказали. Но, к сожалению, Балашовская станция агрохимической службы с оформлением документов порядком затянула. И мы точно не знаем, что реально произошло в почве за последние двенадцать лет.

НЕОБХОДИМОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
КФХ «Гресева Л.И.» Лысогорского района заплатило за агрохимическое обследование своих полей 17 мая 2012 года (обратите внимание на дату) 75 тысяч 949 рублей. Летом 2013 года станция взяла почвенные пробы, но до 5 мая 2014 года так и не удосужилась выполнить взятые на себя обязательства в полном объёме. Причина, как пояснил директор станции Александр Сергеевич Карташов, – фермеры не заплатили, а «забесплатно» Карташов не работает. Когда назвали номер платёжки и дату, появились новые версии: станция обслуживает почти 450 тысяч гектаров, не дошли руки распечатать готовый документ. Стали разбираться дальше, выяснилось: в договор специально вбит восьмимесячный срок исполнения и он, якобы, не истёк. Пришлось на пальцах обеих рук доказывать, что все божеские и формальные сроки закончились. А ведь выплата субсидий по растениеводству целиком и полностью зависит от этих людей! Фермер Александр Жариков заплатил не 70, а 370 тысяч, но результатов тоже нет! Получается, что заместитель председателя правительства-министр сельского хозяйства области Александр Соловьёв работает у Карташова «менеджером по рекламе», а Карташов не успевает «обрабатывать» клиентскую базу. Вот вам и разговоры про плодородие.

– Как вы угадываете, когда сеять? Сын жалуется, что вы всегда во всём торопитесь, что вы – человек нетерпеливый.

– Это черта характера, и не всегда умная. С почвой в этом году мы не торопились, но и не упускали. Как только почвенный ком рассыпается, надо спешить. Начинаем мы сеять с овса, затем идут ячмень, горох, пшеница. В общем, так все поступают. И всё надо сеять в сырую, но не клёклую землю. Поговорка «Сей в грязь и будешь князь», на мой взгляд, неверная. С землёй надо возиться. А вот как угадать момент, я не знаю. Если бы наши ученые жили в поле, были бы такими отрешёнными как Бамбышев, они бы лучше ответили на этот вопрос, а я не знаю ответа.

– Двадцать с лишним лет вы были директором откормсовхоза в Аркадакском районе и четверть века фермером. Что лучше?

– Лучше – своё дело, чтобы ни от кого не зависеть. Худо-бедно кусок хлеба всегда есть. Хотя я у большинства особым почётом не пользуюсь. Может, оттого что всегда был до глупости прямолинейным.

– Вот уж неправда, вас не только уважают, но и завидуют.

– У каждого свой характер, понимаешь. Надо учиться, а не ревновать. Я никому не завидую, а вот заехал к соседу Виктору Бокаенкову и поразился культуре земледелия. В агрономии он не уступает мне, а в инженерии даже больше, чем мы, соображает, во многом превосходит. Володя Гоферберг – это вообще душа земли. У Володи Одинокова свой «менталитет», как мне кажется, он больше стремится к карьере. А Жариков, наоборот, от депутатства отказался. Почему я такой «умный»? Потому что со всеми, кто ко мне приезжает, беседую и учусь. Учёба для меня не обязанность, а потребность, я не могу по-другому.

Зависть – самая дрянная черта. Всё зависит от тебя, от тебя лично, и больше ни от кого.

Общий образ крестьянина нарисуйте мне. Есть ли ещё такой специалист, кроме Луки? (Смеётся). Я считаю, что такие хозяйства, как наши,– будущее страны. Сроду не город, а село было основой России. В городе лучше, легче прожить, там всё определённей, но там живут за чужой счёт.

Смотрите, что сейчас происходит. Сёла пустуют, женатые мужики отправились в город на заработки. Какими бы святыми они ни были, как бы они жёнам ни заявляли о своей верности, но ведь врут. Врут?! У нас в сельскохозяйственном институте был профессор, который предупреждал: жену больше чем на неделю одну не оставляйте. Это природа.

– Не тосковал по аркадакской земле, ведь она богаче?

– Я до сих пор вспоминаю свой совхоз «Алексеевский», где не знали, как это в поле камень найти. А сейчас у меня одна щебёнка и солонцы. Они не подозревают, что такое удобрения. А нам миллиона рублей едва хватило на полсотни тонн аммофоса.

– Ваш сын Леонид оправдывает ваши надежды?

– Он хороший человек и фермер толковый. Но, наверное, ни один ребёнок не оправдал надежд своих родителей. И потом, мы совершенно разные. Я, если человек провинился, накричу на него так, что мало не покажется, и забуду. А он не ругается, молчком в зарплату за проступок рублём накажет. По моему мнению, это неправильно, потому что человек приходит на работу зарабатывать. Но, с другой стороны, если механизатор гробит многомиллионную машину, нужно наказывать и рублём.

– Как вы думаете, почему в Саратовской области пошло фермерское движение?

– Только благодаря Дмитрию Фёдоровичу Аяцкову. Он поверил в это дело и нас поддержал. Я был участником первого съезда АККОР, в Москве тоже были сторонники фермерства, но мы оказались во многом первыми. Первый «Закон о земле» – это Аяцков. Я не знаю, кем он со временем стал, наверное, так же испортился, как и остальные. Но в те годы это была личность. Это при нём был введён в нашем районе специальный налоговый режим, и три года мы дышали воздухом свободы. Сумма налоговых поступлений увеличилась в три раза. Но проверок не было, «доить» стало некого, и налог «прикрыли». А разве могло быть иначе в нашем коррумпированном государстве?

Сейчас я не вижу среди наших современников ни одного выдающегося руководителя. Я не навязываю свого мнения, но думаю, что Ельцину надо памятник поставить за то, что сломал систему. Начинал Горбачёв, но революцию совершил Ельцин. Я не понимаю, почему мы вспоминаем с благодарностью советскую систему. Ведь ничего абсолютно не было: ни телевизоров, ни стиральных машин, ни мебели. Я, будучи директором крупнейшего совхоза, возил в студенческое кафе свиней, а его заведующий мне давал взамен несколько палок колбасы. Даже бесплатной медицины я, руководитель такого уровня, не видел. Лечиться ходили к знакомому врачу, несли под мышкой не гуся так барашка. А уж что говорить про простых работяг?!

Я один раз в жизни вместе с женой отдыхал в Болгарии, и считал себя не знаю каким удачливым. А почему чаще не ездил? Да потому что денег не хватало, так, наверное. Меня ведь за всё штрафовали, я обязательно что-то нарушал. В среднем получалось по 220 рублей в месяц, и столько же, если не больше, у нас зарабатывал знатный механизатор. А сейчас руководство для себя придумало «золотые парашюты».

Но для меня самое страшное было не в этом – люди в основной своей массе не испытывали совершенно никакой потребности в труде. Механизаторы зимой приходили в мастерскую лишь бы им поставили трудодни, а есть запасная часть или нет запасной части, это их не волновало.

– Что послужило последней каплей для выхода из колхоза?

– Осознание, что так жить больше нельзя. Захотелось быть хозяином, тем более что в стране появились первые намётки на частную собственность. Ну, когда бы я такой дом построил, если бы не фермерство.

– Чудак человек, так в совхозе богаче всех директор живёт, разве не так?

– Для этого нужно быть вороватым, а это не в моём характере. Я не перешагиваю ту черту, за которой заканчивается совесть. Но и честным меня назвать нельзя: как государство поступает с нами, так и мы с ним. А оно душит нас. 

Иван Гресев-младший, внук И.П. Гресева

Понравилась статья? Поделись:

Комментарии ()

    Вы должны авторизоваться, чтобы оставлять комментарии.

    нижний2