БРОШУ ВСЁ, УЕДУ В УРЮПИНСК

Хутор Садковский Урюпинского района. База ООО «Михайловское». Суббота 9 апреля. Девять часов утра. Дата и место действия очень важны, поскольку хозяйство входит в полевую страду одним из первых в районе.

– Ждем попутного ветра. Ненастье может на весь день растянуться. Неохота грязь месить, – здороваясь с каждым за руку, говорит водитель подъехавшего внедорожника.

Роман Григорьевич КАЛАЧЕВ в своем простеньком спортивном костюме и обычных рабочих кроссовках меньше всего похож на собственника здешней пашни, крутого ноутильщика, с мнением которого считаются доктора наук. Его управляющий при костюме и в галстуке и то больше похож на начальника. А этот демократ демократом, наверное потому, что вырос в этом крае, практически все 40 лет взрослой жизни из 55-ти провел в полях за исключением времени, когда учился в Москве.

«Репетировали» вчера. Без хозяина. Сегодня надо сеять. Сергей Юрьевич ДЕГТЯРЕВ, инженер-технолог, наладчик челябинского посевного комплекса «Муза», Александр Анатольевич РЕЗАНОВ, руководитель саратовской компании-дилера ООО «СЗР-Маркет» и руководитель сервисной группы ООО «СЗР-Маркет», накануне полдня пролазили под посевными комплексами «Муза», отлаживая их и приспосабливая к местным условиям работы — полю из-под прошлогоднего подсолнечника.

– Что у вас с глубиной посева? – спрашивает Калачев.

– На той глубине, что была первоначально выставлена, диску тяжело было справляться с корневой системой и стеблями подсолнечника, с прорезанием, – отчитывается Дегтярев. Мы вынуждены были увеличить нагрузку на разрезной диск, заглубиться.

– Не, не, не, – прерывает его собеседник, приглашая присесть прямо на месте, а сам на земле чертит схему  прохода машины попавшейся под руку зажигалкой. – Какое расстояние было от поверхности?

– Семь, – называет Дегтярев.

– Не, меня другое интересует. Какое расстояние между семянкой и поверхностью почвы?

– Два сантиметра над зерном.

– Все прекрасно, тогда чего переживаем? Для рапса это вообще красиво. Прорезание важно больше для кукурузы, а в подсолнечнике и так минерализация нормальная. Другое дело – кукуруза. Будем пробовать.

Прерывая разговор и легко поднимаясь, Роман Григорьевич решительно дает своим механизаторам команду готовиться к переезду на поле. Несмотря на сумрачное небо, он надеется, что погода еще разойдется.

Через час так и будет. Всем станет жарко в прямом смысле этого слова, потому что на поле будет решаться судьба и будущего урожая, и двух десятиметровых посевных комплексов «Муза» челябинского производства.

Крутой дисковый посевной агрегат пролетарского цвета, 2021 года выпуска, так и останется стоять на здешней базе: что ни делали местные механизаторы и специалисты предприятия-дилера, а диски надежд не оправдали. Не пошел. Не хватало давления ни на то, чтобы прорезать прошлогоднюю стерню — сошники забивались и  собирали перед собою землю, ни для прикатывания борозды — семена лежали как в складе. И в это смысле Александр Анатольевич Резанов со своим пристрастием к анкеру и новым агрегатам рискует многим. Челябинская «Муза» известна гораздо восточнее, в более северных краях России и в Казахстане. Завод, который её выпускает, мало известен в Поволжье, единственный железный аргумент в пользу оранжевой машины – сделана под австралийскуюROGRO. Только в несколько раз дешевле.

Человек в теме

Писать о технике, не зная ее хозяина, – дело в высшей степени бесполезное. Как птицу видно по полету, так и технолога по идеям, реализуемым на полях. Поэтому у постороннего человека сразу возникает вопрос, зачем человеку, имеющему в запасе еще и немецкую DMC Primera с долотовидными сошниками, пробовать отечественную «Музу»? Ответ не получится однозначным, поскольку Роман Григорьевич Калачев относится к разряду ищущих ноутильщиков-фанатов. У него есть поля, которые по системе no-till обрабатываются уже лет пятнадцать. Другое дело, что на старте не было возможности приобрести «Грейт Плейнс», поскольку начинал с 300 гектаров на первой волне всеобщей фермеризации страны.

Жизненная философия нашего героя сформировалась под влиянием уважаемых всеми дедов и родителей, хоперских казаков. В роду были и учителя, и колхозники-фронтовики. Отец одно время работал председателем местного колхоза «Советская Россия», мать – по специальности врач-хирург, главный врач сельской больницы. Воспитывали их со старшим братом очень просто: с третьего класса – колхозный ток, потом летний двухмесячный трудовой лагерь на базе колхоза. Бахча и плантация. К выпуску имели права тракториста-машиниста. Обычное дело по тем временам. После школы вслед за старшим братом поступил в Москву, на агронома.

Занятно, но решение учиться в знаменитой аграрной академии пришло после того, как Роман увидел на территории вуза места для занятия спортом. А поскольку он активно занимался боксом и баскетболом, решил, что именно сюда ему и надо. За годы студенчества переориентировался на многоборье и плавание, но и учебу не бросал. В то время сама система преподавания не располагала к легкомыслию. Да и практики хватало: успел покататься по Союзу, много чего видел, но по ноу-тиллу тогда никто не работал.

– Изучая строение почвы, биологию и прочие естественнонаучные предметы невольно приходишь к выводу, что в природе все уже настроено как надо, для того чтобы что-то росло. А когда приходит время изучать сельхозмашины, тебе вдруг говорят: для борьбы с сорняками вспашка до 25 сантиметров и 5-6 культиваций. Сидишь и думаешь: а зачем туда лезть? Как-то автоматически мысль приходит не заниматься ерундой, не воевать с природой.

Институтские дипломы за успехи в плаванье – последние награды, которые получил Роман Калачев. В Урюпинском районе не больно приветствуется ни эта технология, ни эта философия. Считается, что она  рассчитана на дурных и ленивых. Хотя в соседних районах, в хозяйствах ООО «Гелио-Пакс» и ООО «Дельта-Агро», её применяют весьма успешно.

– Земляки говорят: мы как работали, так и будем работать, нас все устраивает. А меня не устраивает, поэтому я постоянно ищу. БОльшую часть в принципе нашел, но поскольку мы сейчас уходим в органику, знаний пока маловато. Это взаимодействие растений между собой и прочее. Если взяться рассказывать, то надо вообще понимать, что такое почва. Некоторые считают, что это субстрат для растений, а на самом деле это симбиоз. Ни растения не могут жить без почвы, ни почва без растений. Убираешь любой элемент – система разрушается.

Нужно пытаться сделать так, чтобы сохранить и то, и другое, и третье. И при этом получать урожай, увеличивая почвенное плодородие. Вот в этом и есть задача человека. По крайней мере, я так вижу.

Конечно, вначале нужно было просто выжить и встать на ноги, вовремя платить по кредитам, – но даже в этой прозе жизни Роман Григорьевич пытался внедрять элементы будущей системы. Благо природа, словно нарочно, показывала ему, куда идти. Если фермер занимался паром, по нему обязательно лупил дождь, и верхний слой почвы смывался до песка. Поэтому Калачев первым в районе ушел от паров, вызвав страшное негодование начальства.

Передовую технику хотелось иметь всегда, однако финансы. Выручала обычная сеялка «Омичка», примитивная до безобразия, которой работали по стерне. Но как только возникали переезды, ругались на чем свет стоит.

 В Саратовской области тоже есть немало замечательных руководителей с не менее крепкими крестьянскими генами и прекрасным образованием, но по каким-то причинам через год-два они возвращались на исходную позицию. Поэтому у нас принято считать, что ноу-тилл требует серьезной подготовки и переходной фазы. Роман Калачев настаивает: ничего не требуется, кроме хорошей сеялки.

–У меня в хозяйстве есть и диск, и анкер. И всем, у кого большая площадь, нужно держать и то, и то. Диск, конечно, вещь более нежная, однозначно. Но в сырую погоду и во влажную почву без анкера никуда. Мы взяли «Музу» только из-за этого. В прошлом году осень была сырой. И мы сев срывали из-за того, что почва налипала на диск. Стоило загнать анкер, худо-бедно пошло. Но опять, анкерным у нас был посевной комплекс «Кузбасс», который тоже не совсем то, что хотелось. А «Муза» отлично копирует почву, и это самое главное!

Повторюсь, с хорошей сеялкой никакого переходного периода не надо. Главное: вам нужно понять, что вы хотите получить в итоге. Первое: севооборот, позволяющий вам жить. Второе. Нужно внедрять промежуточные культуры. Тема сейчас на пике, хотя мне она попалась еще десять лет назад. Третье. Человек должен понимать, какой у него климат. Исходя из этого, приобретать технику и планировать севооборот.

У меня земля разная: по мехсоставу здесь супесчаная, а чуть подальше – суглинки. Здесь имеются и простой чернозем, и 20-балльные пески. А в Михайлово в основном выщелоченный чернозем. Чуть подальше начинается Среднерусская возвышенность, а здесь, видно, когда-то было дно большого моря. Быстрее прогревается и промывается.

В последние годы за весь сезон набиралось миллиметров 350. Когда осенью на глубине 25 сантиметров нет влаги, Калачев сеялки вообще не трогает. Но в прошлом году и в этом, наверное, будет под 500 миллиметров. Воды в снеге много.

«Брошу всё, уеду в Урюпинск»– надпись на тарелке-сувенире, которую мы приобрели в местной гостинице перед тем, как отправиться в гости к уроженцу здешних мест истинному ноутильщику учредителю ООО «Михайловское» Роману Григорьевичу КАЛАЧЕВУ. Вначале эти слова нам показались прикольными: подумаешь, какой-то заштатный Урюпинск, какой-то хутор Садковский. Но когда возвращались в Саратов, приуныли и замолчали. Обидно стало за грязный город-«миллионник», за нелюбопытных земляков, которые пожалели выходной день, чтобы познакомиться с новой техникой и технологией, и вообще… Сувенир теперь украшает кабинет редактора как назидание.

На все вопросы отвечает лужок, Или кто сказал, что «ноль» – это сплошная химия

Роман Калачев полностью разбивает сложившееся впечатление о том, что «ноль» – это химия в квадрате или даже в кубе. Он постепенно и сознательно переходит к органике, рассчитывая на положительное взаимодействие растений между собой.

К примеру, всем известно, что крестоцветные — белая горчица, редька масленичная, рапс – растения, выделяющие фитонциды и эфирные масла, обеззараживающие грунт, снижающие кислотность, улучшающие водо- и влагопроницаемость. Зерновые — рожь, разные виды пшениц, овёс – справляются с самыми злостными сорняками: пыреем, осотом, конским щавелем. Бобовые — люпин, люцерна, вика, горох – дают большое количество биомассы. Глубокая корневая система поднимает питательные вещества из нижних пластов земли. Клубеньки на корнях содержат бактерии, получающие азот из воздуха и насыщающие им почву. Нужно только вспомнить эти растения, изучить, в каких условиях они максимально эффективны, и применить, лучше в смеси. Тогда никакой глифосат вам не нужен. Хоть и говорят, что он разлагается.

Слушая огульные обвинения в любви к химии, Роман Григорьевич возражает: частенько на пахоте препаратами работают даже чаще из-за второй волны сорняков, чем по нулю. Обратите внимание: главная задача ООО «Михайловское» на сегодняшний день не просто получить 30- 40 ц/га, а избавиться при этом от наследия Джона Франца (создателя данного гербицида сплошного действия). По наблюдениям нашего собеседника, рожь, бобовые и озимый рапс – идеальные растения для оздоровления почвы что на вашем огороде, что в поле.

– До некоторых товарищей это не сразу доходит. Если растение находится в природе, оно подает остальным сигнал: сюда не ходите. И вот этот сигнал и нужно использовать. Проблема в том, как?

Как вы понимаете, разговор пошел про аллелопатию, науку о совместимости растений, влияния растений друг на друга в результате выделения ими в окружающую среду различных органических веществ в той или иной форме.

К бригадному полевому домику-конторке подходит редкий лесок. Из окна видна веселая полянка с какими-то яркими растениями, сразу не разглядеть. Ссылаясь на эту полянку, Роман Григорьевич продолжает:

 – Что растет на этом лужке? На одном квадратном метре вы найдете видов 15-20 растений. А если возьмете лесок, соберете весь гербарий. Почему так? Сама почва создает для себя такой симбиоз, чтобы это все росло. Кто-то дает калий, кто-то насыщает воздухом, кто-то кормит червячков. И все это вместе растет, пока мы туда не влезли. А мы у себя в поле почему-то за правило взяли монопосев. Потом удивляемся, почему лезут сорняки и откуда они вообще берутся. Да потому что сама земля – компенсатор, который нивелирует наши усилия.

Как нам следует себя вести? Это все дело поддержать. Первое. Обеспечить разнообразие. Посеять 5-6, а еще лучше 15 культур, каждая из которых будет отвечать за конкретную функцию. И за счет этого мы будем поддерживать почву как живое существо.

Но поскольку мы у себя в хозяйстве продолжаем сеять монокультуру, сразу после уборки нужно дать что-то поддерживающее. Для иммунитета. А это покровные культуры. Правильно Николай Зеленский, профессор ДонГАУ, говорит про бинарные посевы. Но с ними нужно сразу решать, каким у тебя будет следующий севооборот. А чтобы к этому быть готовым, нужно быть готовым ВСЕГДА. То есть всегда иметь под рукой опрыскиватель, людей, препараты. Если пашню ты можешь просто запахать, то тут в случае опоздания придется заглифосатить «дебильной» дозой и дальше сеять.

И вот тут внимание. Про бинарные посевы слышали и читали все. Из ржи и вики озимой, к примеру. Но можно из чего-то другого. Прикол в том, что покрывные культуры нужно не убивать, не разрезать, а приминать, создавая на поле что-то типа циновки. А уж потом в этот ковер сеялкой всевается нужная сельскохозяйственная культура.  Но когда именно, на какой фазе развития растений – выяснением этого и займутся в текущем полевом сезоне в «Михайловском». Как говорит Калачев, надо потренироваться.

 – Беда человека в том, что он мыслит стереотипно. Растение-одеяло при этой технологии еще остается полуживым. А это примерно 40-50 тонн биомассы на гектар – у нас в колхозные времена никто столько навоза не вносил. Но рожь надо укладывать в фазе цветения, не раньше, иначе она пустит дополнительные побеги.

У этой технологии есть куча неоспоримых преимуществ, я к ней шел годами. Но, понимаете, одно дело – знание, другое – реализация. Надо экспериментировать.

На кого равняется в своих поисках наш герой? На тех, кому удалось уйти вперед. В частности, на главу ФХ «Анастасия» из Днепропетровской области Украины Андрея Петровича Усова. Человек уже 15 лет не использует инсектициды и фунгициды, получая при этом достойные урожаи. Не поверите, у Усова на комбайне за жаткой установлено оборудование для разбрасывания семян сидератов. А полова, которую комбайн распределяет, прикрывает семена как дерюжкой. Почему полова? Потому что жатка – очёсывающая!

Кстати, наверное, это по его примеру ООО «Михайловское» приобрело в «СЗР-Маркет» у Резанова сразу две очёсывающие жатки «ОЗОН» – ускорить уборку зерновых с их помощью можно не напрягаясь, а для уборки льна они близки к идеалу.

– На основании собственного опыта Андрей пришел к выводу, что постепенно система сама себя стабилизирует. Мы пока находимся рядом, но коленки дрожат, – смеется волгоградский экспериментатор.

 А как же клоп или жук? – спросите вы. Нам, конечно, тоже захотелось клопом-черепашкой иди жуком-кузькой загнать Калачева в угол. Не получилось.

 – Мы уже несколько лет имеем свою биолабораторию и работаем так называемыми инсектицидными грибами. Все продаваемые биопрепараты, которые распространяются в канистрах, стабилизированные, «спящие». А мы у себя выращиваем «живых» и «крепких». Как только потеплеет, пойдем по полям работать биологией – теми вещами, которые сейчас активно рекламируются.

К примеру, один из самых распространенных препаратов «Фитоспарин-М», системный пестицид на основе Bacillus subtilis. Мне литр этого препарата обходится рублей в десять в своей лаборатории вместо трехсот. Причем, я в поле выливаю не спящий препарат, который еще не известно, когда начнет действовать, а кишащий, шевелящийся субстрат десять в седьмой степени.

Плюс, повторюсь, мы несколько лет работаем биологическими инсектицидами и добились того, что в нашем отделении, в хозяйстве, которое находится в Нехаевском районе, хутор Успенка, совсем отказались от классических инсектицидов. Думаю, что через сезон-два мы и в Садковском откажемся от них.

 Специалисты многих компаний сейчас говорят о необходимости одно- или двукратной фунгицидной обработки посевов, но, прежде всего, семян. ООО «Михайловское», начиная с 2015 года, тесно сотрудничает с ООО МИП «Кубанские агротехнологии» и лично с профессором ДонГАУ Владимиром Владиславовичем Котляровым. Благодаря этому, хозяйство на некоторых культурах полностью отказалось от протравки семян фунгицидом. Опять-таки из-за комплекса грибов, находящихся в почве. Человек ведь не всегда лечится антибиотиками, зная про их последействие. Не надо глушить одно другим.

Но минеральное питание никому ещё не вредило, поэтому в этом году  заложен опытный участок яровой пшеницы с семенами, обработанными специальным жидким комплексным удобрением АКТИВ Семена, совместно с новинкой — стимулятором СилАмин, который по сути — коктейль из аминокислот, витаминов и фитогормонов! В России препарат такого уровня ещё не производился.

– Теперь что касается микроэлементов. По листу, конечно же, приходится ими работать. Но если мы в течение 10-15 лет будем сеять промежуточные культуры и если начнем вникать в природную синергию, у нас все получится. Посмотрите на наш лужок: на нем все прекрасно растет безо всяких удобрений и отлично себя чувствует. Нам просто нужно научиться поддерживать видовое разнообразие.

За словом «просто» – целая человеческая жизнь, 55 лет из которой уже пройдено. Но Калачев полон энтузиазма. И посевной комплекс «Муза» с разрезающим, открывающим диском ему нужна в том числе и для того, чтобы скопировать природу. Ведь главное, что почва требует от растений, – укрыть себя. Тогда в ход идут испарение и другие почвенные процессы.

Но десятиметровая «Муза» весит почти 11 тонн. Что ж мы «танком» по живому? Не отсюда ли возникает плужная подошва? Но наш собеседник и этот довод разбивает вдребезги. Мы низы не разрушаем, сохраняя все капилляры. Плужная подошва больше возникает из-за почвенной эрозии: вспахали, сверху пошли осадки, и потекло вниз. Несущая порода остается вверху, а весь гумус (клейкое вещество) слетает вниз. То же самое можно сказать и про чизель, который якобы разрывает плужную подошву, но вместе с нею и все живое. Калачев вместо чизеля первые годы советует сеять тот же рапс, который пробьет на своем пути все преграды.

Теперь о том, что наш герой называет «средней» урожайностью. Краснодарских рекордов, действительно, не зафиксировано. Пшеница и ячмень дают стабильно по 30 ц/га; рапс, подсолнечник, сорго, кукурузу, лен, нут, соя раннеспелых сортов, вика, овес, просо – чуть повыше районных показателей. Другое дело в себестоимости и окупаемости. Но поскольку любая власть экономическую составляющую считать еще не научилась, никаких наград, кроме старых дипломов за спортивные достижения, у Калачева нет.

…Пока сеялки заправлялись элитными семенами французского ячменя Рапид, семеноводство ЗАО «Агрофирма Павловская нива», и аммиачной селитрой, знакомимся с главным агрономом хозяйства выпускником Волгоградского аграрного университета Андреем Александровичем Мешковым. Парню 25 лет, из них третий сезон главный технолог такого сложного хозяйства. Шибко талантливый? Как поясняет Калачев, главное – желание. Позже выясняем, что Андрея не миновала мода на IT-технологии, начал учиться, но отмучившись два года, ушел туда, где было интересно. И не пожалел. А если честно говорить, он не знает, что сейчас надо заканчивать, чтобы там чему-то научили. Главный педагог и пример по жизни все-таки Роман Григорьевич.

 Им только «Музы» и не хватает

Гендиректор ООО «Михайловское» впервые пощупал «Музу» только у себя в хозяйстве, в самом конце прошлого года, когда одновременно собирали и «обмывали» (шутка). До этого, лет двадцать назад, Калачев увидел знаменитую австралийскую анкерную сеялку Rogrо и влюбился. Но мечта как была, так и осталась недостижимой из-за цены. Посевной комплекс «Муза», который считается аналогом Rogrо, стоит в разы меньше, но среди пожнивных остатков ведет себя идеально, «не гребет». Анкер (из-за того что это маленький плужок) тоже в какой-то мере нарушает почву, но перейти полностью на диск можно, по мнению Калачева, только тогда, когда земля достигнет состояния того самого лужка. А может и тогда не стоит.

С Александром Анатольевичем Резановым его роднит, во-первых, то, что и тот, и другой понимают достоинства Rogrо, а во-вторых, оба считают, что продуктивность культур надо повышать естественными процессами, максимально адаптированными к конкретной почвенно-климатической зоне.

Поэтому компания «СЗР-Маркет» готова предложить готовые пакеты решений и для классической обработки, и для технологии strip-till, и для минимальной технологии, и для технологии no-till. «Муза» как раз и отличается своей универсальностью, поскольку комплекс можно использовать на классической, минимальной или нулевой технологии, для посева зерновых и масличных культур. Что касается «нуля», то тут Александр Анатольевич является ярым сторонником анкерных сеялок.

– Очёсывающая жатка «ОЗОН» плюс сеялка «Муза» – просто идеальный вариант для левого берега Саратовской области. Она может работать везде, но левый берег без неё будет проигрывать.

Что касается правого берега, более влажного, другим отечественным предприятием производится также полностью российский анкерный посевной комплекс, который состоит из пневматической сеялки с батареей прикатывающих колес и семенного бункера, копией Хорш. Но эта тема другой статьи.

ООО «Михайловское» в прошлом году взяло «модный» посевной комплекс с монодисковым сошником (из-за его позиционирования как предназначенного для «нуля») и очень сильно обожглось на дисках. Теперь сеет «Музой». Параллелограмный подвес сошников на обеих сеялках, дисковые резаки, скомбинированные с опорным колесом, стоят и на «Музе», но там диски ведут себя совершенно по-другому. Честно говоря, технологические и философские объяснения можно слушать бесконечно, но анкер в любом случае лучше будет.

Рама у «Музы» конструктивно состоит из центральной части и двух «крыльев» по бокам. Местные волгоградские фермеры, у кого трактора «пожиже», предлагают «крылышки» отстегнуть и работать только средней часть сеялки, настолько их заинтересовал агрегат. А всё потому, что сама идея реально выдающаяся. Таких высевающих секций больше ни у кого нет. Я выпросил у заводчан анкерный наконечник, чтобы люди могли потрогать и убедиться. Наконечник, носок анкера «прокопал» 12 тыс. га, и ещё столько же сможет (На снимке).

Настоящую Rogrо Резанов нашел, вы не поверите, в ООО «Клевенское» Перелюбского района Саратовской области. Жизнь у Rogrо на саратовской земле не сладкая, за годы эксплуатации высевающие секции сильно поизносились, и осенью позапрошлого года ООО «СЗР-Маркет» предложило заменить одну из них на секцию от «Музы», они взаимозаменяемые. Теперь часть «Музы» бегает по перелюбским полям рядом с Rogrо. Но в целом, в «Музе» от Австралии осталась только идея. У австралийцев все в дюймах, у нас все втулки в миллиметрах и специально увеличенного размера.

– Колеса и режущие диски отечественные, механизм параллелограмма высевающей секции, я его называю «велосипедом», тоже отечественный, только подшипники, ступицы на колесах импортные. Все остальное – наше. И пружины, и металл.  Все движущиеся, трущиеся соединения смазываются. Есть уверенность в том, что агрегат прослужат долго.

Рабочие органы — переднее опорное колесо и заднее колесо-прикатка, выполняют как бы функции велосипеда. Едут и везут анкер на двух колесах. Рама живет совершенно другой, обособленной жизнью в отличие от рабочих органов. Большие опорные колеса везут раму на высоте примерно метр. Рама может двигаться под разными углами, переживать спуск или подъем – без разницы. Параллелограммный механизм высевающей секции копирует почву за счет движения именно на двух колесах. Переднее колесо – опорное, устанавливает глубину заделки семян, совмещено с резаком, тот разрезает пожнивные остатки, кукурузу, подсолнечник, любую дернину – без вопросов. В этот разрез заходит анкер на любую глубину, создается борозда. И на дно борозды укладывается посевной материал. Следом движется прикатывающее колесо, которое движется строго по борозде, частично обрушивает стенки борозды за счёт конической формы и придавливает мульчированный слой почвы с семенами ко дну борозды, ничего не заравнивая и не заваливая.

Наши сельхозтоваропроизводители обычно любят ровное поле. Сюда, напротив, вложена другая мысль – мы можем положить зерно во влажную землю на любую глубину и присыпать небольшим количеством почвы. При любом раскладе над семенами будут два-три сантиметра. А значит, благоприятные условия для прорастания обеспечены. Эти два-три сантиметра быстро прорвутся проростками, корневая система всегда у развивающегося растения будет во влаге. Если влага из верхнего слоя почвы выдувается нашими левобережными ветрами, то глубина в любом случае сохранит влагу. Соответственно, мы всегда получим всходы, вне зависимости от погодных условий.

И еще. Заметьте, мы борозду не заравниваем! Если другие сеялки засыпают зерно на 7-9 сантиметров, и ему еще предстоит побороться за выход на поверхность, за жизнь, то тут всходы видны уже на четвертый день.

Почему я так агитирую за «Музу»? Подобный принцип работы анкера считаю наилучшим. У всех современных производителей сеялок не культиваторного типа все высевающие секции выглядят принципиально примерно одним и тем же образом: обычно это какая-то балка, на этой балке на тягах или параллелограммах установлены диски, анкера, к ним подведены семяпроводы и так далее. Что-то схожее есть у Amazone DMC, но там опорное колесо идет за сошником. Анкерный сошник может зайти на неровности почвы, от сошника до опорно-прикатывающего колеса порядка 45 сантиметров, и получается, что у нас сначала анкер заходит на глубину до 9 сантиметров (условно), потом колесо доходит до бугорка, начинает извлекать анкер из почвы, носок анкера выходит практически на поверхность. Потом цикл повторяется. Причём опорно-прикатывающее колесо довольно неплохо заравнивает борозду, к тому же следом всё аккуратно заметается боронками. Это приводит к тому, что в рядке на протяжении 2-3 метров семена заделываются на глубинах от 2 до 9 см. На «Музе» опора на переднее колесо, анкер проходит на любой глубине, но всегда оставляет после себя слой почвы над семенем в 2-3 см.

Для эксперимента я попрошу агрономов выставить разную глубину: на 10 и 15 см. Через неделю приедем и проанализируем всходы.

«Прошла любовь, явилась муза, И прояснился темный ум». А. С. Пушкин

Не знаем, кто страдал бессонницей, когда давал ОАО «Агропромышленное объединение «Муза» (Курганская область, г. Щучье) такое «мифологическое» название. Бессонница была, вероятно, неизлечимой, поскольку вслед за хозяйством промышленники присвоили имя девяти древнегреческих богинь, дочерей Зевса и Мнемосины, одиннадцатитонному посевному комплексу, собираемому в одном из здешних цехов. Если что: бессонница – десятая по счету муза.

 У хозяина завода, который с первого дня специализировался на мельничном оборудовании, появилась земля в собственности, целых два хозяйства. Нужно было чем-то это богатство обрабатывать, вот и создали специальное конструкторское бюро. Задача была поставлена конкретная – сделать сеялку как импортную, только дешевле, проще в использовании и крепче. Сибирские умы расстарались, и 6-7 лет назад появился первый посевной комплекс. Изначальное междурядье 300-350 мм было переделано на 270 мм. Несмотря на то, что курс с самого начала брался на импортозамещение, от части иностранных деталей (ступицы, ходовая часть, анкерный наконечник) до недавнего времени уйти не удавалось. Правда, как только проблема встала ребром, заводчане нашли российское предприятие, готовое выпускать такой же крепкий носок – главный рабочий орган анкера. А резина, катки, гидроцилиндры – отечественные.

Похоже, мастера поначалу и сами не поверили в свою удачу, поскольку интернет заполнен видеороликами, как бедную «покровительницу науки и искусства» рвут на части то на каменистой почве, то на замерзшем поле. Загоняли анкеры в лед на глубину 10 сантиметров, но ничего не произошло. Выдержала.

Инженер-технолог предприятия Сергей Юрьевич Дегтярев ежегодно три-четыре месяца находится в командировках по стране, вначале помогая готовить технику к работе, а затем регулируя прямо в полевых условиях. Конкретно в эту субботу, 9 апреля, он вместе с Резановым находился на поле в течение полного рабочего дня без перерыва на обед.

Сказать, что сеялки капризничали, нельзя. Просто и представитель завода, и специалист продающей организации, и главный агроном, и руководитель хозяйства через каждые 100-150 метров останавливали движение комплекса и смотрели, где именно находится ячменное зерно, а где – удобрение. Те, что помоложе, взяли в руки лопатки, а Роман Калачев разгребал землю прямо руками, пальцем выковыривая то одно, то другое, а вместе с семенами корешки, червей (тут их много) и камни, похожие на щебень. В конце концов его руки почернели от забившегося под ногти чернозема, а он все приседал и приседал.

Через час такой работы на лбу у Дегтярева выступила испарина, Александр Резанов постоянно то вымелял, то заглублял сошники, всякий раз фотографируя результат. Наконец, увиденное Романа Калачева удовлетворило, и он, помахав на прощание рукой, удалился. Как утверждают подчиненные, Роман Григорьевич никогда никого не отчитывает, даже если что-то не так. Коронная фраза: «Нам есть над чем работать».

На поле остались только гости из Саратова, Челябинска, приглашённые фермеры из соседних районов и главный агроном Андрей Мешков с механизаторами. Тот дал команду заполнить бочки для зерна и семян под завязку. Посевная компания в хозяйстве началась. Во время законного простоя Дегтярев рассказывает про достоинства режущего ножа, который сделан из металла Хардокс. Износ у него такой же, что и у анкера, один в один. Если его ударить, не останется и следа, просто слегка задрожит. В Курганской области ножа хватает на 2,5-3 сезона. В зависимости от того, есть ли щебень и камни. Камни проходят на ура, скалу просто срезает.

 За 6 лет работы Сергей Юрьевич дал путевку в жизнь 25 десятиметровым машинам, комплексы на 12,7 метров даже не считал. По его прикидкам, в Урюпинский район прибыли комплексы под номерами 34-й и 35-й с момента запуска проекта. Для «Музы» на предприятии выделен отдельный, третий по счету, цех, где происходит производство и сборка. У корпуса комплекса износостойкий на срывы и на переломы качественный металл, сталь 09Г2С. Если говорить о функционале машины, то она сеет практически все: рожь, лен, пшеницу, кукурузу, горох, чечевицу. И горчицу сеяли в пределах Казахстана. Только изменяли высевающий аппарат.

Главный агроном хозяйства Андрей Мешков вслед за Дегтяревым очень придирчиво осматривает след, оставленный поле себя комплексом, убеждается: этим аппаратом можно сеять и в дождь, когда много влаги, и когда ветер уже высушил поверхность почвы. Но где-то в глубине остается влага и зарождается жизнь.

АНЕКДОТ В ТЕМУ

Вступительные экзамены в какой-то столичный вуз.

Экзамен по истории принимает седенький профессор, абитуриент приехал

из провинции.

- Ну-с, молодой человек, поведайте мне, как проходило восстание Спартака?

Абитуриент молчит.

- Так, хорошо. А что вы можете сказать о недостатках феодального строя

средневековой Европы?

Абитуриент молчит. На лице выражение полного безмятежного неведения.

- Наверное, мы слишком далеко забрались, – говорит профессор. –

Расскажите-ка мне, юноша, про Великую Октябрьскую социалистическую революцию.

По лицу абитуриента, казалось, пробежала тень мысли, после чего он опять, молча, уставился ясными глазами на профессора.

- Вы что же, ничего не знаете про Великую Октябрьскую социалистическую

революцию?!!

- Не-е-а, - пробасил абитуриент.

- Ну, такие имена, как Маркс, Энгельс, вам что-нибудь говорят?

- Да нет.

- Ну а Ленин, имя Ленина вы слышали?

- Не слышал.

- Да откуда ж вы такой?!!

- Из Урюпинска.

Профессор встает, подходит к окну, протирая очки. И, мечтательно

глядя вдаль, произносит себе под нос:

– Эх, бросить бы все, да махнуть в Урюпинск!

Кстати, памятник анекдоту скульптура «Профессор и студент» установлен в Вишневом сквере г. Урюпинска в 2019 году.