«ОСЕНЯЕМЫЕ» И «ОСЕНЕННЫЕ»

Как мы уже писали, в рамках деловой программы 24-й Всероссийской агропромышленной выставки «Золотая осень – 2022» состоялась пленарная сессия: «Предварительные итоги развития отрасли растениеводства в 2022 году и задачи на 2023 год». Сотрудники нашей редакции не только посмотрели прямую трансляцию этого совещания, но и посчитали нужным сделать что-то типа стенограммы, поскольку наши читатели 6 октября находились в полях, не имея возможности послушать, что думают руководители отрасли по поводу происходящего и перспектив.

Объём производства должен теперь прирастать не менее чем на 3% в год

Роман Владимирович НЕКРАСОВ, директор Департамента растениеводства, механизации, химизации и защиты растений:

– Этот 2022 год знаменит не только нашими достижениями в полях, но и тем, что нам задали новые ориентиры, новый вектор развития. Отныне объём производства должен прирастать не менее чем на 3% в год. И, конечно, для отрасли растениеводства – это особый вызов, особая задача.

Для того чтобы выполнить индикаторы развития агропромышленного комплекса, департамент растениеводства совместно с коллегами из департамента экономики Минсельхоза РФ подготовил прогноз производства по основным видам сельскохозяйственных культур до 2030 года включительно. Сразу могу отметить, коллеги, что темп роста достаточно напряжённый, но при формировании ежегодного трехпроцентного индикатора мы ориентировались на два момента.

Момент первый - нам, безусловно, нужно обеспечить продовольственную безопасность страны. Поэтому объёмы производства овощей открытого и защищённого грунта, картофеля, плодов и ягод были ориентированы именно под эту задачу для того, чтобы индикаторы Доктрины продбеза были, безусловно, выполнены.

Второй подход и второй критерий – для нас критически важно обеспечить доходность агропромышленного комплекса. То есть продукция, которую мы с вами создаём, не только должна быть произведена, она ещё должна быть и реализована. Именно поэтому вы видите, что темпы, допустим, роста производства масличных культур существенно опережают темпы роста объёмов производства зерновых культур.

 Мы считаем, и это наша принципиальная установка, о чем заместитель министра Андрей Викторович Разин постоянно говорит, – мы должны с вами всегда находиться в экономике. Мы должны всегда быть в рынке, и мы должны всегда ориентироваться на долговременное развитие, которое держится на принципах самообеспечения и на принципах высокой доходности.

Дальше коротко о ключевых моментах, как мы будем этого достигать. Момент первый, у нас с вами есть застарелая беда (в Нечерноземье, в Сибирском, Уральском федеральных округах, на севере Приволжского федерального округа) – большое количество земель, которые не введены в сельскохозяйственный оборот.

В зале присутствуют руководители и специалисты наших агрохимических служб. Коллеги, обращаюсь к вам. Перед нами в рамках Постановления Правительства РФ от 14 мая 2021 г. N 731 стоят особые задачи. Мы должны с вами обращать внимание не только на те площади, которые находятся в хозяйственном обороте, но и на те земли, которые мы с вами будем вводить. По ним нужно обследование, по ним нужна детальная характеристика для того, чтобы был чёткий план по очерёдности этого ввода, по эффективности этого ввода, и по дополнительной товарной массе, которая будет произведена с этих объёмов земель сельхозназначения.

Конечно, это не значит, что мы махнём рукой на те земли, что находятся в обороте. Мы понимаем: долгосрочное поддержание плодородия почвы, наличие питательных веществ и, прежде всего, органического вещества, является залогом стабильных урожаев на протяжении долгих лет. Поэтому использование минеральных органических удобрений, мелиоративных мероприятий, противоэррозиооных технологий возделывания сельхозкультур – все эти вещи являются важными элементами нашей аграрной политики и важными элементами ваших региональных систем земледелия.

Следующий момент. Перед началом любого сезона мы должны понимать стартовые позиции. Агрохимики подготовили информацию о запасах влаги, которая сегодня есть в почвах Российской Федерации. Не буду говорить о тех регионах, где есть переувлажнения и где остро ощущаются проблемы с озимым севом. Но обозначу те субъекты, которые находятся у нас в «красной зоне». Очень непростым будет следующий сельскохозяйственный сезон для субъектов Южного и Северо-Кавказского федеральных округов. В наших ведущих зерновых регионах – Краснодар, Ростов и Ставрополь – плохие и очень плохие запасы влаги. Поэтому, коллеги, нам нужно сразу продумывать систему осенней обработки почвы, нужно думать над тем, как собирать влагу. Эта задача очень серьёзная. На большинстве территорий страны мы видим, что влаги у нас достаточно. Темпы сева озимых культур в том же Приволжском федеральном округе, превышают на 300 тысяч гектаров уровень прошлого года. Это решение абсолютно правильное – на моей памяти нет двух лет подряд, чтобы были с рекордами. Поэтому на следующий год нам нужно продумывать не самые радужные и не самые благоприятные сценарии, которые возможны как в зерновом производстве, так и в производстве масличных культур.

Благодаря ученым мы понимаем, что в отрасли растениеводства 75% факторов являются управляемыми. Поэтому я представляю ТРИ основных направления деятельности, по которым мы будем строить нашу работу на следующий год: 30% – это техника и технология, 25% – питание и средства защиты растений, 20% – генетика. От того, насколько будет раскрыт потенциал сортов и гибридов, зависит будущий урожай.

Начиная со следующего года, изменяются подходы к работе научных учреждений для внедрения в производство достижений в сфере селекции и семеноводства. Теперь мы ориентируем нашу науку на взаимодействие с крупным бизнесом, на взаимодействие с производством. Для нас очень важно, чтобы исследования, которые ведут наши учёные, были более ориентированы под потребности конкретного производства. И это не только завязано на выполнение индикатора по самообеспеченности семенным материалом, который у нас к 2030 году должен составить 75%, это у нас завязано на то, чтобы создавать устойчивые технологические цепочки внутри растениеводческого комплекса.

И, конечно, решение, которое приняло Правительство Российской Федерации о передаче 11 ведущих научных учреждений в ведение Министерства сельского хозяйства Российской Федерации, изменение самой парадигмы функционирования нашего семеноводства должно в среднесрочной уже перспективе привести к новым серьёзным результатам.

Отдельно остановлюсь на блоке производства семян под урожай следующего года. Создана система мониторинга семеноводческих участков. Более 78 тысяч геоточек зафиксировано в системе «Агроэксперт». Эту работу ведёт ФГБУ «Россельхозцентр». При этом мониторится не только состояние растений на этих участках, мониторится поступление сельскохозяйственной продукции, поступление наших будущих семян с этих участков, понимая, что возможны разные ситуации.

Но сегодня можно говорить, что по значительной части продукции растениеводства мы семенным материалом закроем себя сами. Работа будет продолжена, в настоящее время верстаются планы приобретения семян отечественной селекции. За аналогию возьмём план по приобретению минеральных удобрений.

Считаю, те урожаи, которые мы сегодня получили, и те результаты работы, которые сегодня демонстрирует наше растениеводство, во многом обусловлено тем, что с удобрениями мы начали работать по-другому. Подготовленный вместе с РАПУ план позволяет нам по-максимуму уходить от пиков приобретения.

Мы сегодня должны понимать, что закупать удобрения нужно в течение всего года. И мы с вами эту систему работы выстраиваем. В текущем году идёт опережающее приобретение, прежде всего, аммиачной селитры, КАСов и других азотосодержащих удобрений. Это значит, мы уже сейчас начали готовиться к весне.

Не могу не сказать буквально пару фраз про органическую составляющую, потому что органическое вещество почвы формируется либо из пожнивных остатков, либо за счёт внесения органического компонента извне. Поэтому принятые изменения в Федеральный закон от 14.07.2022 № 248-ФЗ «О побочных продуктах животноводства…» существенно упрощает работу с этой субстанцией для наших аграриев, для того, чтобы наращивать объёмы применения органических удобрений.

Следующий блок – сельскохозяйственная техника. Нами сформирован план приобретения сельскохозяйственных машин до 2030 года. По тракторам мы обязаны выходить на цифру 500 тысяч машин. Только эта серьезная мощь позволит нам выполнять все агротехнические работы даже в те погодные окна, которые у нас проявились в этом году, когда нужно было очень быстро убрать, очень быстро обработать почву и очень быстро посеять. Я говорю сейчас, прежде всего, про Центральный и Южный федеральные округа.

По зерноуборочным комбайнам мы понимаем, что цифра в 160 тысяч машин является неким минимальным уровнем. Но это, опять же, гарантия быстрой уборки и это гарантия качества урожая. К сожалению, в этом году зафиксированы случаи, когда мы не успели своевременно убрать зерновые колосовые, наблюдается прорастание пшеницы в колосе, падение качества. При таких условиях аграрии, естественно, говорят о том, что производство неэффективное, экономически невыгодное. Если бы эти площади были убраны в срок, если бы имелись в достаточном количестве мощности для сушки, первичной подработки и хранения, таких бы вопросов не возникало.

Департамент растениеводства сделал на основе плана приобретения сельскохозяйственной техники прогноз энергообеспеченности отрасли. Выходим на показатель 170 лошадиных сил на 100 гектаров пашни. Залог роста, на мой взгляд, мы закладываем уже сейчас, прежде всего, через расширение линейки техники, которая приобретается на льготных условиях через «Росагролизинг». 65 новых позиций добавлено в приказ Минсельхоза, в приказ № 50, и это позволяет нашим аграриям закрывать всю линейку сельскохозяйственных машин, которые нужны для выполнения технологических операций. Это и узкоспециализированная техника для производства плодоовощной продукции, ягод, но и это техника, которая используется для первичной подработки сельхозпродукции. И если есть уникальные машины или какие-то позиции, по которым необходимо отдельное усиление и дополнение, мы всегда готовы рассмотреть эти предложения для того, чтобы сделать меры государственной поддержки ещё более эффективными.

Мы понимаем, что в этом году возникли серьёзные вопросы с поставками иностранных машин, иностранными комплектующими. Поэтому произошло обнуление таможенных пошлин и приостановление взимания утильсбора.

Параллельный импорт – тоже для нас новый инструмент. Но, опять же, находимся в постоянном диалоге с Минпромторгом.

Ну и, конечно, увеличение спроса на сельскохозяйственную технику. Здесь отмечают нашу работу с банковскими структурами, с «Росагролизингом» по докапитализации этого института развития, что позволило спрос на сельскохозяйственную технику сохранить. Может быть, мы не добираем до супер-рекорда прошлого года, когда конъюнктура рынка в сочетании с мерами господдержки да еще и свободный доступ на российский рынок транснациональных компаний позволили нам приобрести рекордное за последние 10 лет количество техники. Но то, что мы не провалились в яму по приобретению сельскохозяйственной техники, это абсолютно точно.

Следующая тема – средства защиты растений. Наши аграрии в сезоне году приобретут около 214 тысяч тонн средств защиты растений. В пересчёте на однократные обработки мы уйдём за 110 миллионов гектаров при посевной площади 82. То есть объёмы применения средств химизации у нас постоянно увеличиваются. Эти цифры мы доведём до коллег из Минпромторга. Нам нужно будет обеспечивать такой серьёзный спрос производством собственных, отечественных средств защиты растений. Надеяться на то, что нам их откуда-то привезут, да еще в нужные агротехнические сроки, да еще по ценам, которые нас устраивают, и с минимальными затратами логистики, достаточно наивно.

Обращаю внимание на то, что мы серьёзно упростили порядок ввоза как средств защиты растений, так и действующих веществ. Эта мера была вынужденной, критической. Но все-таки основная наша задача – чтобы средства защиты растений производились у нас.

Начиная со следующего года, запускается новый федеральный проект по наращиванию объёмов производства овощей и картофеля в Российской Федерации. Для нас важно обеспечить продовольственную безопасность по этим видам продукции, и мы предусматриваем дополнительные меры поддержки наших картофелеводов и овощеводов. Это как приоритеты при реализации проектов мелиорации, так и повышенные капексы при строительстве картофеле- и овощехранилищ, так и оказание дополнительной погектарной поддержки тем хозяйствам, которые занимаются производством этих видов продукции.

Про индикаторы я уже говорил, поэтому обращаю внимание, прежде всего, картофелеводческих регионов. Я вижу в зале Брянскую область – это лидер в нашей стране. Каждая восьмая картофелина в России выращивается в Брянске. Поэтому, конечно, Сергей Кириллович (Симоненко. Директор Департамента сельского хозяйства Брянской области.- прим. ред.), на вас особая ставка. Я вижу в зале Астрахань, Московскую область, Тулу, это те регионы, которые формируют наши основные объёмы производства картофеля. Поэтому, коллеги, на это обращаю самое пристальное внимание.

Ну и, как всегда, оперативка. По подсолнечнику отставание от уровня прошлого года 2,5 миллиона гектар. В ряде регионов нет погоды для того, чтобы эту культуру убрать. Поэтому от нас с вами необходима тоже полная мобилизация наших сил и средств, чтобы были проработаны вопросы логистики, вопросы подработки, сушки, хранения. На региональном уровне все эти вещи нужно держать на особом контроле. Министр на последнем оперштабе перед нами поставил именно такие задачами, поэтому любое погодное окно мы должны использовать для того, чтобы завершить уборку очень неплохого урожая. А уж итоги потом подведём. Росстат нам все запятые расставит, сколько мы там намолотили, но сегодня наша задача – обеспечить полную уборку урожая текущего года.

Кроме подсолнечника на этом слайде я ещё обратил внимание на сою, сахарную свёклу, кукурузу и, конечно, картофель, овощи. Сегодня значительная часть этой продукции ещё в полях, ещё в земле. Нужно использовать любую возможность для того, чтобы полностью в необходимом объёме убрать урожай, применяя нестандартные решения. Несколько тёплых сухих осеней нас с вами немножко разбаловали, и мы видим, что к затяжным дождям многие наши регионы оказались просто не готовы.

И ещё два слова о севе озимых культур. Субъектам Центрального федерального округа нужно думать о том, как мы будем с вами трансформировать структуру посевных площадей. Потому что за оставшиеся 10, максимум, 15 дней, которые позволяют нам по агротехническим срокам провести сев озимых культур, 1-1,1 миллиона гектаров вряд ли посеем.

Поэтому есть поручение министра до конца месяца подготовить структуру посевных площадей на следующий год, и я на эту работу обращаю особое внимание. До 12 числа, я говорю это под протокол, до 12 числа мы от субъектов Российской Федерации ждём уточнённую структуру посевных площадей с учётом тех вводных, которые были даны на оперштабе, и с учётом той информации, которую я вам сегодня представил.

В целом год для нас пока складывается неплохо. Но чтобы он для нас завершился хорошо, нам нужно приложить все усилия для того, чтобы мы убрали урожай и максимально выполнили план по севу озимых культур. А все ресурсы у нас для этого имеются.

Акценты от Заместителя Министра сельского хозяйства Российской Федерации Андрея Разина

Андрей Разин: Первое, коллеги, о семенах. Мы о них постоянно говорим, но пока какого-то радикального изменения в сознании не видим. Когда мы говорили о задаче привести анализ структуры семенных участков, это было сделано не ради того, чтобы какое-то количество точек на карте просто отфиксировать. Целью было посчитать потенциальный объём семян и какую структуру посевных площадей мы закрываем семенами, произведёнными у нас в стране. Это условно защищённый объём семенного фонда, который не зависит от того, насколько слаженно будет работать таможня либо насколько искренним окажется желание поставщика привести или не привести нам семена. В результате мы видим, что большую часть площадей покрываем собственными семенами. Очень хочется, чтобы объём поставляемых семян предварительно бронировался, контрактация проводилась как можно раньше. Чтобы у нас не было проблем с входом в весеннюю посевную компанию. Поэтому прошу регионы обратить на это особое внимание.

Следующее. Коротко было сказано про закон о продуктах жизнедеятельности животных. Это не значит, что у нас сейчас вопрос навоза ушёл с повестки дня. На самом деле, все животноводческие комплексы должны будут отчитываться, в том числе, и о балансе производства и реализации ППЖ. То есть, проще говоря, куда, на какие поля, в каком объёме были внесены органические удобрения. И если внесения не будет, навоз сразу же становится отходом с потенциальным риском вопросов со стороны контролирующих органов. К счастью, у нас есть уже примеры ряда регионов, которые говорят о необходимом объёме внесения органики, что положительно сказывается на плодородии почвы. Поэтому об этом тоже нужно думать.

Дальше, структура севооборотов. Мы, конечно, должны более внимательно обращать на неё внимание и не просто собирать оперативку, а регулировать данный вопрос. Ряд регионов уже привязывает получение субсидий к соблюдению структуры севооборота. В качестве примера можно привести Алтай, там по сое этот вопрос уже зашит в меры господдержки. И это то, к чему нужно двигаться.

Если данная тенденция нашла свое отражение на уровне региональном, то и на федеральном уровне это тоже должно найти своё отражение. Ещё раз: соблюдаешь структуру севооборота – значит, соблюдаешь технологию, значит получаешь господдержку, потому как она эффективна. Если ты не думаешь о сохранении плодородия, если ты не думаешь о соблюдении технологий – значит, работаешь за свой счет.

Важная мысль, прошу её для себя фиксировать. Для Департамента растениеводства это в качестве задачи, ну а для регионов понимание того, что будет дальше.

Дальше, по удобрениям. Баланс приобретения и соблюдение плана – важная задача. Все помним начало года, титанические усилия пошли на то, чтобы вообще план, в первую очередь, по азотосодержащим удобрениям был поставщиками выполнен. Сейчас в ряде регионов мы видим обратную картину: план сформировали, соответствующие горизонты для себя установили, а приобретение идёт с отставанием. Понятно, есть определённые сложности, и цена реализации стоит во главе угла. В этом вопросе мы должны обеспечивать соответствующую дисциплину на всех уровнях.

Дальше, по технике. Амбициозные цифры по приобретению мы все видели. Но не хватает второй диаграммы, это темп выбытия. То есть, на самом деле, планы по приобретению у нас гораздо больше, чем просто плюс от года к году. На самом деле, мы должны ещё больше техники покупать. А это значит, что к маю 2023 года она у нас должна быть в достаточном объёме и, самое главное, по приемлемым ценам. Понятно, что всем непросто, но для нас цена на сельскохозяйственную технику, в том числе отечественного производства, по ряду позиций вызывает вопросы. Важно, чтобы элемент ценоообразования на технику был прогнозируемым, стабильным, насколько это возможно, и не было таких серьёзных перекосов. Очень рассчитываем на то, что субсидия 1432, которая была в своё время передана в Минпромторг из Минсельхоза, будет все-таки сохранена в полном объёме. И, самое главное, демонстрировала свою эффективность с точки зрения прогнозируемости стоимости на технику. И мы в этом смысле тоже, конечно, ждём существенной поддержки.

У нас есть регионы, где, действительно, существует большая региональная поддержка на стимулирование обновления и технического перевооружения. И это даёт результат. Если разложить регионы, которые дают большой плюс, то окажется, что в лидерах являются именно те, кто поддерживает, в том числе, из регионального бюджета. И это не всегда суперпрофицитные регионы, это не всегда богатые регионы – это вопрос организации и приоритезации. Поэтому прошу поддерживать, стимулировать приобретение техники, в том числе с помощью региональных мер поддержки. И в этом плане хорошим примером является субсидирование первоначального лизингового платежа, потому что, как показывает практика, меньшее количество денег позволяет поддержать большее количество сельхозпроизводителей.

По объемам применяемых средств защиты растений мы растём. Но что мы видим и слышим в регионах? Уже сейчас начинают возникать вопросы по качеству средств защиты растений. При этом у нас есть инфраструктура, которая позволяет проверять качество СЗР, это и наши подведомственные учреждения, и Россельхознадзор. Надо смотреть, что мы приобретаем, что мы вносим в поля, насколько это отвечает тем заявленным характеристикам, которые мы видим на этикетке.

Руководствуясь той же логикой, обращаю внимание на биологические средства защиты растений. У нас на вооружении имеются хорошие препараты отечественного производства, которые не зависят от действующего вещества, производимого за рубежом. И в то же время вспоминается начало года с достаточно серьезным увеличением себестоимости ДВ, что сразу же отразилась в стоимости, которую нам предлагали производители СЗР, в том числе произведенных внутри страны. Поэтому на биологические средства защиты я прошу обратить особое внимание. Здесь тоже важно проводить работу по демонстрации эффективности применения этих препаратов. Призываю более активно работать в этом направлении Россельхозцентр.

Все мы помним новость о том, что в известной сети быстрого питания вдруг пропала картошка фри. Очень хочется, чтобы таких новостей больше не было, тем более что у нас есть и сорта, и возможности. И, самое главное, переработчики, я сейчас говорю о технических сортах картофеля, готовы заключать долгосрочные контракты, готовы фиксировать цены, готовы гарантировать объём приобретения. Поэтому когда мы говорим о картофеле, о необходимости увеличения, я прошу вас обратить внимание не только на столовые сорта, но и на технические тоже. У нашей переработки есть совершенно чётко сформулированный запрос, и это достаточно большой резерв по увеличению объёмов производства. Хочется, чтобы этот рынок был также максимально охвачен нашими производителями сырья.

Начиная со следующего года, личным подсобным хозяйствам предоставляется возможность получить господдержку, вот на это прошу обратить особое внимание. Большие средства на эту поддержку направлены в рамках федерального проекта. Новая для нас мера поддержки, будет непросто её администрировать – уж слишком большое количество потенциальных получателей. Здесь, конечно, критически важно сделать эту работу, с одной стороны, эффективнее с точки зрения отчётности, а, с другой стороны, удобной для ЛПХ. Ведь для многих из них наши методы взаимодействия с крупными сельхозтоваропроизводителями непонятны. То есть, как сдавать отчётность, в какие сроки, какие документы. Скрупулёзно поработать с потенциальными получателями –очень важно. Деньги серьёзные до вас доводятся, индикаторы под эти деньги тоже есть. И, конечно, не должно быть каких-то сбоев.

Прошу приложить максимум усилий для того чтобы заложить базу под урожай. Ряд регионов на встречах, в том числе и с министром, говорит нам о том, что с учётом рекомендации науки на день-два мы ещё можем позволить себе все-таки увеличить традиционные сроки сева. Прошу обратить на это особое внимание, сделав все возможное для того, чтобы мы и в следующем году были обеспечены необходимым объёмом продукции.

Что касается реализации продукции, цифры неоднократно озвучивались. Первое – интервенционный фонд. Четыре миллиона тонн зерна до конца года мы готовы приобрести по комфортной цене. Сегодня преодолен рубеж в полмиллиона тонн. Скажем так, мы сократили требования к участникам соответствующих аукционов, максимально стараемся упростить эту процедуру. Обращайте на это особое внимание. И нам нужна бОльшая активность в тех регионах, где производятся соответствующие закупки. Если есть ли какие-то сложности, информируйте, чтобы этот механизм был для вас максимально доступным.

Второй момент, на который тоже хочу обратить внимание. Это 118-ое Постановление Минсельхоза, дополнительные 10 миллиардов рублей, которые мы выделили благодаря поддержке правительства, но, самое главное, активной позиции нашего министра. Со многими из вас в рамках ВКС этот вопрос обсуждали, когда вы просили сделать бОльшую ставку с меньшим индикатором по приобретению. Что и было сделано. Сегодняшний индикатор – 2 тысячи рублей на тонну, так? Понятно, первые 10 миллиардов рублей предоставлялись по меньшей ставке, но там и картина была другой. Там мы брали в зачет и берем в зачёт зерно, реализованное в начале текущего года, когда цена была совершенно иной. Поэтому, прошу обратить внимание, вторая сумма должна быть с бОльшей ставкой. Для чего? Для того чтобы мы ещё смогли реализовать, как минимум, 5 миллионов тонн зерна, компенсировав 2 тыс. руб. сверху, сбалансировав тем самым структуру себестоимости и цены конечной реализации продукции. То есть уход с рынка порядка 8 миллионов тонн до конца года должны позволить рынку получить достойную цену.

Роман Некрасов: На следующей неделе мы соберёмся всероссийской ВКС. Сейчас должны уйти запросы по поводу ставки, которые предлагает установить регион на вторую десятку из резервного фонда. И после этого мы эту информацию проанализируем для того, чтобы еще раз понять, как коллеги на местах видят сложившуюся ситуации.

Средства резервного фонда возвращены быть не могут. Нам нужно сделать все, чтобы они были на 100% обеспечены, иначе получается сюрреалистичная картина. С одной стороны, мы просим в правительстве денег для того, чтобы поддержать наших аграриев и повысить их доходность, с другой стороны, не можем обеспечить доведение средств.

Поэтому Дмитрий Николаевич Патрушев акценты чётко расставил – персональная ответственность руководителей органов АПК за процент доведения. Другого быть не может.

Андрей Разин: 100 процентов должно быть. Но и ставка компенсации должна быть значимой, чтобы сельхозпроизводители, которые реализовывали зерно при достаточно «тяжёлой» цене, ощутили эту поддержку. 

Аграрии не спешат продавать зерно государству, следовательно, у них нет проблем с реализацией

Эдуард Петрович ЗЕРНИН, председатель правления Союза экспортеров зерна, председатель Совета директоров агрокорпорации «БИО-ТОН»: Как показывают темпы закупок в интервенционный фонд, проблема с реализацией урожая выглядит достаточно преувеличенной аграриями. Те не спешат продавать зерно государству, следовательно, у них нет проблем с реализацией. У них есть альтернативные варианты, которые они либо используют, либо на которые надеются. В зале большинство – это представители региональных органов управления АПК. Советую в разговорах со своими аграриями вносить информацию о том, что сегодняшняя ситуация экстраординарная.

У нас колоссальный урожай, колоссальный урожай, мы это понимаем. И в тоже время мы видим, что аграрии неохотно с ним расстаются. Да, наверное, можно подождать до конца года, но мы уже сегодня видим фундаментальное перепроизводство, внутреннее потребление зерна не увеличено, то есть как были 80 миллионов тонн, так они и есть. Экспорт за-труд-нен, надо очень четко это понимать. Мы отстаем от прошлого сезона на 20%. Это очень серьёзно, потому что в прошлом сезоне мы собрали 121,4 миллиона тонн, в этом мы собираемся собрать 150. А экспорт отстаёт на 20% уже сейчас.

Да, безусловно, у нас есть успехи по отдельным направлениям. Но эта работа системная, и те барьеры, которые стоят перед нами, системные. Да, об этом сложно говорить официальным лицам, потому что, если вы читаете многочисленные комментарии наших западных коллег, то они утверждают: никаких санкций на экспорт продовольствия, в том числе зерна, нет. Это не так! Сегодня мы имеем серьёзные проблемы и в расчётах, и во фрахте флота. Все отдают себе отчёт в ситуации, все понимают, что Россия крупнейший поставщик, но у нас нет флота.

Вчера на полях форума была очень хорошая дискуссия с президентом АО «Объединённая судостроительная корпорация». Я сам как аграрий столкнулся с этой проблемой и сегодня вынужден рассматривать вариант приобретения собственных судов, потому что у меня просто сбоит программа реализации. Вот я, как крупный сельхозтоваропроизводитель продаю каждый день, меня цена не интересует. Отдаю себе отчёт в физическом объёме урожая и понимаю: если остановлю продажи и буду накапливать на склады, то когда наступит хорошая цена, я его просто не смогу физически продать, не смогу его вывезти.

Поэтому мы боремся реально за каждую лодку на Волге, мы боремся буквально за каждый вагон, который мы можем отправить, и мы чувствуем эти проблемы.

В «Союз экспортеров зерна» теперь входят 28 компаний, добавились крупные агрохолдинги. Мы расширили свою географию, теперь мы представлены на Дальнем Востоке, самая восточная точка – Амурская область. То есть, союз живёт, развивается. Участники союза экспортируют более 70% российского урожая. Во второй половине сезона, как правило, эта цифра существенно больше, потому что это наиболее активные экспортёры, и, собственно, на них приходится основная масса квоты.

Россия по-прежнему ведущий экспортёр, экспортёр № 1 пшеницы в мире. И, безусловно, эта ситуация мало кого устраивает. На втором месте наш ближайший конкурент – Евросоюз. И основные препоны, которые мы имеем сегодня в виде скрытых барьеров, исходят от европейских компаний. Это европейские судовладельцы, это европейские банки. Это самая большая наша проблема.

Я уже вчера говорил о том, что Швейцария, будучи мировым центром торговли сельхозпродукции, теряет свой статус ровно потому, что банки прекратили обслуживание платежей за зерно. С прямым назначением платежа, что бы ни говорили официальные лица, через швейцарские банки вы платеж не проведете. И сегодня наши экспортёры работают в режиме цирковых трюкачей, потому что нет долгосрочной схемы работы с клиентами. Буквально каждый месяц приходится менять банк, буквально каждый месяц свою работу надо начинать практически с нуля. При этом как бы есть физический объём, который уже сегодня затруднен, он уже снизил свое предложение судов на наши порты, и, с другой стороны, надо ещё умудриться забрать деньги за реализованную продукцию.

И все мы, наверное, уже знаем, что, например, крупнейший в мире покупатель зерна Египет испытывает физическую нехватку долларов. Это ведёт к тому, что суда, которые приходят в порты Египта, не разгружаются, потому что продавец не хочет отдавать товар, понимая, что с ними не расплатятся. И, самое главное, это отвлекает колоссальные оборотные средства.

Есть другие примеры. В ваших регионах, особенно в регионах Поволжья, наверное, многие любят играть с поставками на Иран. Но как вытаскивать деньги с Ирана? Те, кто рискует поставлять по Каспию продовольственную пшеницу, должны отдавать себе отчёт, что шансов получить за неё деньги принципиально маленькие. Я пообщался с руководителем крупного агрохолдинга и посоветовал озаботиться тем, как вы получите деньги. Шансы минимальные, потому что покупатель продовольственной пшеницы государственная компания «Джи ти си» не оперирует на Каспий. Она оперирует через южные порты Персидского залива. Поэтому предложение поставить продовольственную пшеницу на каспийские порты само по себе должно напрячь. И вначале стоит разобраться, не последуют ли потом разные оговорки, что надо поменять определённые параметры, характеристики, спецификации. А это, извините, уже определённые нарушения, которые могут привести к аресту судовой партии.

Вот такие нюансы, и их мало кто учитывает. Наши аграрии читают аналитические обзоры некоторых диванных экспертов, которые не посвящены вот в такую прозу. Те просто собирают в Excel-таблицу ценовую информацию и делают прогнозы. Они, к сожалению, нереальны. Та информация, которая опубликована в прессе по темпам экспорта, неверная. Достоверная информация сейчас не раскрывается в первую очередь для того, чтобы наши визави, которые вставляют палки в колеса, не могли реально оценить эффективность своих контрмер. И, в принципе, она мало кого касается, кроме экспортёров и Минсельхоза РФ. Мы ею владеем и понимаем, но мы её тоже не раскрываем.

Аграрии начитались о мировом голоде и считают: вот сейчас, поскольку Россия – крупнейший экспортёр пшеницы в мире, все придут к нам и будут платить любые деньги. Это не так, это миф. Потому что нуждающиеся в страны – самые малообеспеченные, и платить они больше не будут. Они будут покупать хуже, но платить они больше не смогут, просто у них нет денег. Только что я привёл пример Египта. У них просто катастрофически упал туристический поток, который им приносил валюту. У них просто физически закончились доллары.

Евросоюз в начале сезона выдал кредит на закупку продовольствия, вы можете посмотреть на статистику тендеров ГАЗКО. Ровно в этот момент доминировали европейские компании. Очень простая причинно-следственная связь: Евросоюз дал евро, соответственно, Египет покупал у европейских компаний пшеницу.

Мы пытались сделать такое же предложение по рублям. Но, к сожалению, наш Минфин считает, что стимулировать экспорт сырьевых товаров нецелесообразно, чтобы не попадать в зависимость именно от экспорта сырья.

Да, у нас во многих ветвях власти есть мнение, что зерно и экспорт зерна – это экспорт сырья. Я прошу это тоже очень чётко понимать, не надо питать фантазии и иллюзии по поводу того, что завтра там вот пошлина… Пошлина введена для того, чтобы переориентировать сельское хозяйство на переработку. Министр вчера об этом очень чётко сказал в очередной раз. Если кто еще не услышал, то я осмелюсь повторить: пошлина введена в том числе для стимулирования развития переработки.

У нас колоссальный всплеск мирового спроса на муку. Даже Турция, которая сама является крупнейшим производителем муки, закупается в России. Ей ничто не мешает покупать муку, потому что из муки они потом сделают свою смесь. Утрирую, но из килограмма цельнозерновой российской муки они сделают № килограммов своей муки, с определёнными качествами и свойствами, которые законодательно запрещены на территории Российской Федерации. Это их бизнес, они в нём хорошо себя чувствуют и не скрывают это.

В России экспорт муки вырос, и это прямое следствие того, что мы определенными административными мерами ограничили экспорт зерна. С точки зрения государства, развитие собственной переработки – однозначно хорошо, это создание новых рабочих мест, поступление новых налоговых платежей на территории Российской Федерации.

Когда мы общаемся с нашими импортёрами, нам часто предлагают: постройте у нас элеватор. Чтобы привозить своё зерно и продавать уже с вашего элеватора. Мы не будем этого делать! Как только мы разгрузим зерно, мы его потеряли. Мы получим только те деньги, которые вам захотят заплатить с вашей стороны. Давайте мы поставим рядом мельницу и будем продавать муку, хотя бы какая-то логика будет. Нет, нам отвечают, подождите, это наши рабочие места, это наш бизнес. Просто поставьте здесь элеватор.

Так вот, мы не должны ни там ставить элеваторы, ни отсюда отправлять. Нам надо строить мельницы. Экспортный потенциал с новой поправкой в 60 миллионов тонн – это колоссальный объём работы. А мы уже отстаём от графика. Мы на сегодняшний день вывезли чуть больше 10 миллионов тонн. А надо – чтобы иметь регулярный экспорт, просто, чтобы нас не штормило – нам надо еще до конца года вывезти порядка 20 миллионов тонн. Это очень большая цифра. И поэтому, конечно же, будет давление на цены в сторону понижения. При таком урожае здесь вообще не должно быть иллюзий. Никакой мировой голод, никакие экспертные оценки не позволят внутренним ценам расти.

Сегодняшний механизм демпфера построен таким образом, что он ограничивает рост. Ну, как бы этот демпфер, это не деньги, которые якобы забраны у сельхозтоваропроизводителей. Я сам таковым являюсь и отдаю себе отчет в том, что основные наши реализации идут на внутреннем рынке, а не на внешнем. Поэтому иллюзия, что через демпфер забирается какая-то мифическая прибыль, она неправильная. На самом деле это премия мирового рынка, которая идёт в бюджет государства, благодаря ей государство имеет существенный источник финансирования сельхозпрограмм. Он вряд ли в ближайшее время куда-то исчезнет, учитывая, какой позитивный эффект на развитие переработки это оказывает.

Окончание следует

Фото предоставлено пресс-службой Минсельхоза России