Антихрупкость

Ждем прибытия машины с КАСом. Беседуем.

 – Определился со временем, кто ты все-таки по специальности? Менеджер? Инженер? Агроном? Педагог?

– Я и тот, и другой, и третий. Я всё вместе. Могу и в технике с ребятами поковыряться. И в поле забуриться, посмотреть. И рационы для кормления скота вместо главного зоотехника разработать. И в школу сходить, чтобы с выпускниками поговорить. И вместо айтишника программу запустить. В моей деятельности нет определенности, нет конца и края.

– Ради чего все страдания? Чтобы в перспективе всё приватизировать, ездить на «лексусе», быть крутым начальником и сидеть в новеньком правлении колхоза, доме с колоннами? Шутка.

– Планы я строил в 2020-2021 годах. Были мысли уйти в переработку, благо есть здание и земля. Продавать в Балашове молочные продукты под своим брендом. Хотелось переделать комбикормовый завод, чтобы поднять переработку. Это всё было и есть в задумках. Спустя два года уже более реалистично думаю: кому это надо? Для кого стараться? Один запил, второй уволился, третий уехал, четвертый вернулся. И так каждый раз по двадцать за последние двадцать лет: уволились – принялись, уволились-принялись. И я пока не встречаю в своём коллективе понимания.

У меня в хозяйстве море работы. Я готов купить «Газель», чтобы возить людей из города. Никто не хочет трудиться! Чтобы поставить забор и облагородить территорию молочного комплекса, мне нужно в принципе понять: смогу ли, сумею ли удержать молочную ферму. А вот построить склад и окружить его забором – это я по-любому сделаю.

Всё упирается в кадры. Меня упрекают: ты не хочешь искать людей, не стремишься. Один человек подсказал: в Волгоградской области за шестьсот верст от меня есть какая-то деревня, где за смешной калым готовы огород с картошкой прополоть и жука руками собрать – нет постоянной работы, денег нет. Прошу: назовите мне это место, дайте мне этих людей. Есть газ, свет; там – дом, здесь – дом. Можно и строиться. Но для кого? Через пятнадцать лет уйдет самый молодой механизатор. А нет механизаторов, нет и фермы. Даже если есть кому доить. Кто будет корма заготавливать?

– Твой поселковый глава хоть чем-то помогает? Или вредит, как может?

–Это мы ему, чем можем, помогаем. Не будет хозяйства, не будет и села. Да и тех полномочий, что были раньше, когда я был маленьким, у него нет. А люди сейчас не боятся ничего.

– Тогда кто твои соратники?

– Главный бухгалтер, главный инженер, главный агроном, заведующий фермой, бывший председатель. Все на ферме решаю тоже я: и рационы составляю, думаю, какое сено дать сегодня, а какое завтра.

– Отчаяние часто испытываешь?

– Отчаяние наступает тогда, когда твой подчиненный после наказа что-то сделать заявляет: «Мне это даром не надо. Я этого делать не буду». Спрашиваешь: «Что ты тогда здесь забыл? Поднимайся на второй этаж, напиши заявление, я его подпишу без отработки».

Люди просят сохранить ферму. Отвечаю: «Пока я здесь председатель, ферма стоять будет». Но вот парадокс: все кричат, а по-настоящему сохранить животноводство, то есть приложить для этого хоть какие-то усилия, хотят единицы.

Постоянно бубнят: заплати нам за это, заплати нам за то. Не вопрос. Но тогда и мне заплатите за главного зоотехника, за менеджера-снабженца, за то, за это. Получится полмиллиона рублей. «А что, вы себе не можете положить такую зарплату?» – спрашивают. «Если я себе столько заплачу, через три-четыре месяца все пойдете вон. И хозяйство ничего не приобретет, и вам зарплаты не будет», – отвечаю.

 «Пацан, который не знает удачи»

… Александр Евгеньевич Сигалаев, председатель сельскохозяйственной артели (колхоза) «Звезда» Балашовского района, судя по лексике и манерам поведения, – «простой деревенский парень». Село Красная Кудрявка в полный рост. Худощавый стройный юноша с пацанячей челкой, которая делает его лицо и юным, и наивным одновременно. Тот самый случай, когда внешность обманчива.

За последние годы не прочел ни одной книжки по кризис-менеджменту, не видит смысла в сотрудничестве с агроконсалтинговыми компаниями и подписке на агроблогеров, не доверяет разного рода шефам-опекунам. Полагается в основном на себя. Перед глазами –стопка белых листков, где им же самим расписана тактика и стратегия на ближайшие дни. Однако интернет как источник полезных знаний не отвергает.

Достаточно независим, чтобы понимать, в какие игры его пытаются втянуть «взрослые дяди», и не превратиться в марионетку. Достаточно умен, чтобы не меряться амбициями и не просчитывать шаги конкурентов. Довольно грамотен, раз за прошедшие четыре года ситуацию в сельхозпредприятии выправил и стабилизировал. Но страшно одинок как руководитель, который вынужденно замкнул все производственные процессы на себе. Неслучайно он так ненавидит праздники, дни рождения и мечтает хотя бы по выходным на час-другой оказаться на волейбольной площадке. Не боится, что в марте следующего года его не переизберут: самоистязание в вакууме в конце концов надоедает. Да и положительные сдвиги в экономике не видеть нельзя. Из мотивирующих рычагов главными считает улучшение условий труда и повышение заработной платы. А кто добра не понимает, пусть пишет заявление «по собственному».

… Замечено, в современной России мужчины взрослеют поздно. Подчас только к пенсии. Александр Сигалаев считал себя главным в семье лет с десяти, как только мать осталась после развода без мужа с двумя сыновьями. Работала то на ферме, то разнорабочей, а всё домашнее хозяйство, включая скотину и иную живность, держалось на Александре. Брат Дмитрий младше почти на 6 лет, поэтому за ним тоже требовался пригляд. «Обиды, что мамка не обеспечила, не было. А чем она обеспечит? Всё прошел, всё перелопатил», – вспоминает сейчас Александр. Отсюда – ответственность, привычка к физическому труду, умение добиваться поставленной цели и абсолютное неприятие лени как одного из самых порочных человеческих качеств. Первая зарплата в колхозе, как сейчас помнит, – полторы тысячи рублей. В школе наш герой был отличником, шел на медаль. Саратовский аграрный университет окончил с красным дипломом, несмотря на то, что постоянно подрабатывал, в том числе и в студенческих отрядах в Пугачеве и Перелюбе – ежемесячно нужно было хотя бы пару-тройку тысяч рублей отправлять домой. И дипломную работу ниоткуда не списывал, сам рассчитывал ферму на 100 скотомест.

В 2012 году вернулся домой, в колхоз. На работу приняли сразу  инженером, что не мешало вместе с механизаторами ремонтировать технику, устранять неполадки прямо в поле, засучив рукава. В 2016 году из-за низкой заработной платы ушел на свинокомплекс «Рамфуд-Поволжье» механиком, и никто его не остановил. Спустя 10 месяцев, поблагодарив за науку, Сигалаев покинул «оплот капитализма», поскольку понял: агрохолдинги не есть хорошо. Попробовал себя в роли менеджера по продажам в одной из балашовских компаний. Вроде, и свободного времени больше, и ходишь весь из себя, и погружен в тему – возишься с понятными железками, а ощущение, словно чужое место занимаешь.

… В марте этого года балашовской «Звезде» исполнилось 65 лет. В честь ее бывшего председателя Анатолия Александровича Котова «на пафосе» снят киноролик под рубрикой «Достояние губернии». Зачем его авторам понадобилось так подставлять заслуженного работника сельского хозяйства РФ, почетного гражданина Балашовского района, просидевшего в кресле председателя 35 лет, а до этого проработавшего в хозяйстве 10 лет главным агрономом, непонятно. Иначе как медвежьей услугой эту рекламу не назовешь – слухи о давнем неблагополучии Красной Кудрявки доходили ведь не только до Балашова, но и до Саратова. Котов-ветеран, откровенно говоря, по объективным причинам уже не тянул, не спас положения и знакомый инвестор, подкинувший несколько миллионов рублей, поэтому весну 2019 года коллектив встречал разбитой-раскуроченной техникой, отсутствием семян, неприкрытым воровством на молочно-товарной ферме и двумя противоборствующими лагерями.

Плюс четыре крепких КФХ, зарегистрированных в той же Красной Кудрявке, могли растащить «Звезду» в один миг, не говоря о других желающих.

На отчетно-выборном собрании, которое проходило в сельском доме культуры, 26 человек проголосовали «за» Сигалаева и 19 «против». Есть о чем задуматься.

Истинных причин возвращения бывшего  инженера «Звезды» Александра Сигалаева на родину мы так и не узнаем, поскольку он сам, похоже, до конца не разобрался. Говорит, что впрягся в это дело в основном из-за матери с братом Дмитрием, который к тому времени окончил Саратовский аграрный университет, получив диплом агронома. Да и сравнение с другими видами деятельности вышло все-таки в пользу привычного деревенского уклада. Поводом вернуться послужил материнский призыв о помощи – она тогда работала учетчиком тракторно-полеводческой бригады и видела, что на самом деле в хозяйстве происходит. Её отчаяние совпало с его чувством острой жалости к труду предыдущих поколений, создававших «Звезду». И он вернулся. На полставки. А через три месяца пошел на выборы.

Кулак больше суммы пальцев

Итак, Александр Сигалаев никому не перегрызал сонной артерии, чтобы заполучить место председателя колхоза «Звезда». Шел с программой реформ, которую помогал составить Котов Анатолий Александрович. Понимал, что вешает на шею тяжеленный хомут из обязательств всем и вся. Но он никак не ожидал, что даже спустя четыре года в Красной Кудрявке его будут по-прежнему воспринимать как пацана. А уж что было в самом начале?!

Чтобы удержать валовку по молоку, поначалу приходилось ночевать на ферме, ловить несунов за фляги и бидоны. Чтобы сохранить коллектив, стали потихоньку поднимать расценки, приобретать новую технику, начиная с ростовских Акросов, налаживать дисциплину. Брат Дмитрий стал главным агрономом. Мать – председателем наблюдательного совета.

Благодаря связям, налаженным на прежних местах работы, удалось у знакомых фермеров набрать информации, где приобрести семена и каких сортов. Оформил пятипроцентные кредиты, раскидал на солярку и запчасти. Конечно, он с самого начала понимал, что диктатура – это круто, но лучше, когда поддерживает коллектив. Поэтому сознательно сохраняет всех, кто хоть как-то выражает желание работать. Сейчас это 62 человека, а было под 90. Каждая копейка, каждая статья расходов находится под его неусыпным контролем.

А вот заместителей у него нет и, видимо, никогда не будет. В этом вопросе наш герой категоричен: «Иначе однажды придет время, и тебя оболгут, как это сделали с прежним председателем». Вместо слова «оболгут» Александр Евгеньевич употребил другое, более точное выражение.

«Жесткач» наступил летом 2019 года, когда люди пошли к нему за паями. Тут нужно было в производство вкладываться, а Сигалаев отдал семь миллионов рублей на приобретение земельных долей. И поселился председатель, как он сам говорит, под выменем у коровы, потому что деньги зарабатывались в основном за счет молока, отправляемого в Еланский молочный завод.

Кстати, Александр Евгеньевич страшно обижается, когда его ферму называют «советской». Она, действительно находится в помещениях, построенных в прошлом веке, но это не значит, что нет должного ухода и досмотра, нет механизированной дойки и навозоудаления, нет танка-охладителя и что его скот (помесь симменталов с красно-пестрыми голштинами) питается абы чем. В свое время он даже к профессору СГАУ Александру Петровичу Коробову обращался, чтобы сбалансировать рационы. С точки зрения целесообразности и рентабельности его триста обычных коровок, осеменяемых живыми симментальскими быками, оправдывают своё предназначение процентов на 80%. А до большего еще дожить надо. И в селекции «Звезда» движется в сторону симменталов не от скудоумия, а потому что эту породу и на мясо можно пустить, и молоко даёт в самых стрессовых условиях. Не в пример капризным голштинам.

Существует такой умный термин «ассертивность». Это способность человека не зависеть от внешних влияний и оценок, самостоятельно регулировать собственное поведение и отвечать за него. Вот Сигалаев такой. Или старается быть таким. В силу возраста, а может, и в силу упрямого, упертого характера наш герой борется за справедливость. Не вселенского, а местного, внутрихозяйственного, внутриколлективного масштаба. Поступает по совести. Говорит как есть.

И опять, замечаем, наш герой произносит «неинтеллигентные», «неправильные» слова типа «хана», «извалтузиться», «трынькать», и по телефону может любую барышню отбрить, и с посетителями «на ты» не разговаривает. Не прикидывается, не строит из себя начальника – просто должность обязывает.

После Котова Александр Сигалаев ничегошеньки не изменил в рабочем кабинете председателя: на стенах – полированные деревянные панели брежневских времен, над головой рисованная маслом картина, похоже, местного абстракциониста, даже сувениры предшественника не тронул. Не потому что временщик, а потому что смысла не видит. Ему бы производство поднять, неслучайно «Звезда» по заключенным лизинговым договорам ежемесячно выплачивает под миллион рублей. Плюс к Сбербанку за пятипроцентными кредитами обращается.

А в голове – что бы такое посеять, чтобы выскочить из долгов. Предлагает брату Дмитрию поэкспериментировать с горохом – нужна замена зерновым. Тот еще толком не пробовал, но уже боится, что не получится. Зато вместе с одноклассником применяет качественную химию, которая позволяет получить на тех же площадях в два раза больше валовки при высоком качестве. Отсюда и КАС. Очередная машина с удобрением на подходе.