Логотип газеты Крестьянский Двор

Второй Сверху 2

Анатолий Черняев: «Я из крестьян и горжусь этим».

– Напоминаю, смотри, про моих любимых балтайцев не забудь, – позвонил он наутро после интервью. Выходит, за все остальное не переживает, главное – как бы его земляков вниманием не обошли… Балтайское село, где родился в августе 1939 года Анатолий Алексеевич Черняев, называлось Еленовкой. Его родители – отец Алексей Иванович и мать Василиса Федоровна –  были обычными колхозниками. Отец воевал вначале в Финской, затем в Великой Отечественной войне. Был неоднократно ранен, стал инвалидом. Мать рыла окопы под Сталинградом. Анатолий и его брат Николай в голодное военное лихолетье воспитывались бабушкой, Ариной Макарьевной, а дед, Федор Тихонович, в 1937 году, как и другие трудолюбивые  колхозники, был репрессирован и только в 1953 году посмертно реабилитирован.

Несмотря на тяжелые послевоенные годы учился наш герой старательно. Стартовал в Еленовской начальной школе, с пятого класса по седьмой ходил в Старосарайкинскую, а с седьмого по десятый – в Царевщинскую, за семь километров. Это были его первые «университеты».

***

В течение многих и многих  лет у руководителей аграрных предприятий и организаций не только нашего региона был один непререкаемый авторитет в области экономики: большой умница и добрейший человек Анатолий Алексеевич Черняев, полвека проработавший в Поволжском НИИ  экономики и организации АПК. В канун своего юбилея он дал большое эксклюзивное  интервью, в котором максимально честно ответил на самые неожиданные вопросы.

– Сколько вам сейчас лет?

– Судя по паспорту, восемьдесят.

– Вы ощущаете на себе груз возраста?

– Пока работаю, не ощущаю. Когда отрываюсь от любимого дела, начинаю прислушиваться к себе – что-то такое внутри есть. А десять лет назад, когда всем коллективом на Волге отмечали мой юбилей, я вообще не представлял, что такое возраст. Даже по поведению окружающих меня людей, которые плавали, на пароходе катались, озорничали,  формировалось стойкое убеждение – мне не больше  тридцати. И не больше.

Да и сейчас только жена меня уговаривает: ну ты когда успокоишься и пойдешь на пенсию?! А я  всех предупреждаю: буду умирать прямо на работе.

– Вы довольны своей жизнью?

–Да, конечно. Все у меня, как у научного работника, есть: авторитет, заслуги, звания…Я  доктор экономических  наук, профессор, заслуженный деятель науки, академик. О чем еще мечтать? Во многом мой успех объясняется тем, что я родился в трудные военные годы на благодатной балтайской земле, она меня и  вырастила. Базарный Карабулак до семнадцатилетнего возраста был самым крутым населенным пунктом в моей жизни. Хоть молодежь и не любит слушать про былые трудности, говорит, что сейчас это всё не модно. Считается: ты ничего в жизни не добьешься, если родители тебе не помогают. Нет, на моём примере, оказывается, можно в жизни всего добиться самому. И молодежи я бы пожелал, исходя из нашей сегодняшней ситуации, рассчитывать в основном на свои силы.

– Кровь какой национальности течет в ваших артериях?

Я считал и считаю себя россиянином, хотя с пятого по седьмой класс учился в мордовском селе. У нас тогда вообще не было разделения на русских и нерусских. Какая разница? У всех были одинаковые традиции, мы ходили друг к другу в гости, дружили почти как родственники. Когда я после окончания института уехал в Башкирию, оказался среди народа, где башкиры были перемешаны с татарами, и никогда не ощущал себя изгоем.

Хотя бабушка (Смеется. – Ред.) утверждала, что я кулугур. Для нас обязательным требованием было использование своей посуды. Не дай Бог, чтобы ты куда-нибудь полез не своей ложкой или кружкой.

– Ваш дед был репрессирован.

– Но при этом, когда Сталин умер, я видел это своими глазами, все в селе плакали, потому что ничего другого не знали. Ежегодно в марте ждали очередное снижение цена на продукты. Подняли страну после коллективизации, выиграли войну, жили с мыслью «За Родину, за Сталина!», а тираном был все-таки не столько он, сколько Берия или его прихвостни. Сложно очень в жизни.

– Я это веду к тому, чтобы понять: как вы, обычный балтайский мальчишка, который среднее образование получал в трех разных школах, вдруг оказались в сельскохозяйственном институте да еще выбрали профессию не агронома, не инженера, не зоотехника, а экономиста? Мне трудно представить, как молодой здоровый спортивный человек мечтает посвятить свою жизнь цифрам.

 – Скорее всего, всё идет от нашей бедной сельской жизни. Экономили на всем. Керосин экономили. Соль экономили. Спички экономили. Сахар экономили. Хлеб экономили. Картошку и ту экономили. Отец предупреждал: вот эта пойдет на семена, вот эту мы продадим, вот эту, которая похуже, пойдет на еду. А самая мелкая – скотине. У сельского населения экономика в корнях.

Но были и другие, более романтические посылы – изучить неизведанное.

Признаюсь, в 1956 году,  когда заканчивал школу, я сначала документы направил в Вольское военное авиационно-техническое училище по подготовке офицеров-авиатехников.  Тогда мы  все мечтали о небе, Чкалове и прочем. Думал: попаду, не попаду, главным критерием было состояние здоровья. А я был не просто худеньким – сухим. Комиссию  на удивление прошел, но потом вкралось сомнение: карьера авиаторов короткая, потом меня спишут на землю, и придется все начинать по новой. В этом отношении сельскохозяйственный институт всерьез и надолго. Кроме того я познал тяжелый сельский труд: с вилами  и лопатой не расставался; бедные родители зимой в лютые морозы кормили скотину. В одной печке и хлеб печь нужно, и болтушку скотине парить, и обогревать дом каким-то образом надо. Всем сердцем хотелось облегчить сельский труд и быт селян – пойду-ка я, думаю, в СХИ, что-нибудь да выужу.

 – А как родители отнеслись к вашей «профориентации»?

– Я не хочу обидеть их, но они мало разбирались в этом деле. Уехал в город и уехал. Хорошо, если мешок картошки выделят. А больше они ничего не могли дать, потому что в те времена денежной оплаты труда в колхозах не было. Единственный источник финансовых поступлений – если скотину продадут, половину бычка или овечку. Свои первые ботинки я купил, когда учился в 7 классе. До этого ходил в галошах, валенках, а то и вовсе босиком.

– Как вы учились в вузе?

Не сказать, что я был отличником. Входил в веселую компанию, бегали не только по лекциям, но и по девчатам, иногда прогуливал занятия, не без этого.

– Вы уже в институте знали, что пойдете в науку?

– Скорее всего, нет. Понимал, что после окончания  института поеду на производство. Так и получилось. По распределению попал  в совхоз «Смычка» республики Башкирия. Но потом, когда я работал  старшим экономистом планового управления объединения «Облсельхозтехника» (администрация размещалась на ул. Чапаева, 78, напротив цирка), выяснилось, что на втором этаже того же здания несколько комнат занимал институт. Тогда еще Саратовский институт экономики сельского хозяйства.  Мне почему-то понравилось общаться с учеными, да и я им, видно, приглянулся. К тому же жена говорила: «Ты что, всю жизнь так и просидишь на зарплате в 120 рублей».

В октябре 1964 года вы зачисляетесь на должность младшего научного сотрудника НИИ в группу «Экономика механизации сельского хозяйства», а через полгодапо рекомендации руководства отправляетесь в Москву. В очную аспирантуру. На три года. И попадаете в руки Владимира Федоровича Машенкова, член-корр. ВАСХНИЛ.

– Да, мне очень повезло. Машенков оказался очень грамотным и интеллигентным человеком. А в науке интеллигентность – черта даже более важная, чем в других отраслях. Кроме того чувствовалась по-настоящему отеческая забота. Когда я попал к нему в руки, мне было от силы 25 лет. Хоть  я себя и считал стариком, а на самом деле был мальчишка мальчишкой. Воспринимал все за чистую монету.

При написании докторской  диссертации консультантом был не менее знаменитый экономист Болюс Игнович Пошкус. Он одно время возглавлял  Литовский НИИ экономики сельского хозяйства, мы к нему ездили перенимать опыт. Затем он  работал заместителем председателя Государственной комиссии Совета Министров СССР по продовольствию и закупкам и одновременно  был депутатом Верховного Совета СССР.

 За ними я был как за каменной стеной.  И тот, и другой очень много подсказывали, однако и я свою позицию, конечно, отстаивал.

Полную версию материала читайте в газете "Крестьянский Двор" (№ 31 от 8 августа 2019 г.)

 

Понравилась статья? Поделись:

Комментарии ()

    Вы должны авторизоваться, чтобы оставлять комментарии.

    нижний2