Логотип газеты Крестьянский Двор

Второй Сверху 2

Визит в гембу

Не пугайтесь, слово «гемба» в переводе с японского – «фактическое место», производство. «Спускаться в гембу» означает не что иное как «выйти в цех, на ферму, в поле…» То есть всё, где мы работаем, можно назвать гембой. Зачем тогда умничаем? А мы и не умничаем вовсе. Мы просто рассказываем о том, что считается обязательным правилом для идеального менеджера, следующего философии бережливого производства (кайдзен).

К подобному идеалу стремятся не только японские и европейские управленцы. Яркий пример – Светлана Анатольевна Линник, генеральный директор ООО «Пегас-Агро». Уроженка города Балаково, она в свое время поступала в Куйбышевский авиационный институт, но закончила уже Самарский государственный аэрокосмический университет (СГАУ), так как студенческие годы пришлись на распад Советского Союза.

Вместе с названием изменилась (вернее, исчезла вовсе) система распределения выпускников. Поэтому инженер-конструктор космических летательных аппаратов и разгонных блоков, как и все новоиспеченные специалисты ВПК, остался не у дел. После университета Светлана Анатольевна вместе с такими же невостребованными конструкторами занималась авиахимобработками на дельталетах и дельтапланах собственной конструкции. Затем фирма переключились на создание «наземной» машины. И никого, заметим, не смутило незнание сельского хозяйства.

Сейчас самарский самоходный опрыскиватель «Туман» известен всей стране, и успех этот базируется на стремлении руководства перенять лучший мировой опыт менеджмента, а именно японскую систему кайдзен. Более того, несостоявшимся сотрудникам Воздушно-космических сил удалось завлечь на свой завод «отцов-основателей» этой философии, японцев, работающих в концерне Тойота. В итоге расширить пришлось не только словарный запас, но и взгляд на искусство управления в целом.

Упомянутый «спуск в гембу» объясняет, почему генеральный директор успешного машиностроительного предприятия (иначе назвать завод ООО «Пегас-Агро» язык не поворачивается) лично участвовала в работе стенда своей компании на выставке ЮГАГРО. 2017. Словно простой менеджер, Линник с гордостью представляла «Туманы», не смущаясь конкуренции «больших и страшных» импортных опрыскивателей в соседних павильонах, критике радовалась не меньше, чем похвалам и даже успела дать интервью «Крестьянскому двору».

***

В мировом менеджменте признаком хорошего тона считается, когда руководитель в первые пять минут рассказа о своей компании произносит «кайдзен», а в последующие десять минут «гемба». С секундомером мы к Светлане Анатольевне Линник, генеральному директору ООО «Пегас-Агро», не подкатывали, но все пароли прозвучали.

 – Первый же вопрос об итогах года. Что для вас было самым-самым в прошедшем сезоне?

– Скажу сначала о заводе. Для нас этот год оказался знаковым. Потому что мы стали участниками крупной программы. Ее история началась в конце 2016 года, когда Владимир Владимирович Путин и министр промышленности и торговли России Денис Валентинович Мантуров посетили Японию. В рамках перезагрузки российско-японский взаимоотношений был подписан ряд документов. В их числе – акт о техническом аудите ряда российских предприятий группой японских специалистов. Цель – обнаружение узких мест и повышение производительности труда на российских заводах. Минпромторг провел большой конкурс и отобрал 12 заводов. В том числе наше небольшое производство.  В Самару прибыла группа специалистов из Японии, порядка 7–8 человек. Они проводили осмотр предприятия, опрос сотрудников, уточняли цели и специфику. Подробно вникали в тонкости нашего бизнеса. Только после этого началась работа госпрограммы, рассчитанной на год.

– Почему именно «Тойота»?

ЮГАГРО, 2017, Пегас-Агро, Туман, Светлана Линник, Самара, Краснодар, кайдзен, бережливое производство– Японцы, надо отдать им должное, очень отзывчивые, вдумчивые и, можно сказать, въедливые. Они сделали упор на том, что мы производим автомобиль, хоть и сельскохозяйственный. Поэтому с нами стала работать группа с концерна «Тойота».

В течение года несколько раз приезжали специалисты, которые непосредственно на рабочих местах обучали наших сотрудников и линейных руководителей. Совместными усилиями решалась поставленная задача: улучшение качества нашего сельхозавтомобиля. Все знают, что один из лучших мировых автомобилей – это «Тойота». Мы захотели сделать в сфере сельхозмашин свою «тойоту». Вот такая амбициозная цель. Возможно, идти к ней придется долго, но заводу только семь лет. Мы еще молодое предприятие.

Конкретные результаты замечательные! Налицо существенный прогресс! Это не только наши выводы, но и японской стороны. Заметно увеличилась производительность труда, мы серьезно изменили подход к системе качества. Ранее завод выпускал 1,5–2 единицы в день, в зависимости от комплектующих. Сейчас с конвейера сходят уже три машины «Туман-2» или пять «Туман-1». Это серьезный результат.

Свой производственный цикл мы считаем с сентября по сентябрь (синхронизируемся с сельскохозяйственными сезонами). До осени 2018 планируем выпустить 550 машин. Для сравнения: в 2016-м собрали 320 единиц, а 2015-й закрыли с результатом 240 «Туманов». Цель: к 2020 году выйти на 1 000 машин в год.

– Фактически к вам приехали чужие люди, и вам пришлось доверить им свое детище, свое производство. Не было страшно? Это равносильно тому, как обнажиться  перед посторонним человеком.

– Довериться людям из «Тойоты» было не сложно. Есть такое понятие как бережливое производство, кайдзен. Его придумали японцы. Мы несколько лет пытались вникнуть в эту систему, но подобной информации на рынке крайне мало. Конкретными знаниями владеют только гигантские концерны, куда либо нам доступ закрыт, либо им неинтересно работать с нами. Мы читали специальную литературу и представляли, какого результата можно добиться, внедрив у себя эту систему. А когда нам представилась уникальнейшая возможность поработать с основателями этой концепции, понимая, к каким результатам мы можем прийти… Естественно, мы воспользовались шансом. Для нас он  словно подарок с неба.

Страшно не было. Наоборот, руководство предприятия продемонстрировало максимальную открытость в надеже, что нам укажут, где мы правильно поступаем, а где нет. Чтобы помогли изменить ситуацию в лучшую сторону.

Отдельный шок – к нам приехал Кацухико Судзуки, человек, который стоял у истоков всей системы кайдзен. Он более сорока лет отработал в корпорации «Toyota Motor». С 2009 г. консультировал корпорацию «Боинг». Мы его звали  Сузуки-сан. Это человек, который в Америке построил завод Tesla Motors в чистом поле. Человек, который создал автомобильный завод «Тойота» в Австралии. Вот такого масштаба люди работают и с нашим заводом. Что, конечно, очень впечатляет.

Группа японских специалистов была у нас четыре раза. Каждый раз приезжали на неделю. Каждый раз они надевали свои тойотовские курточки и ходили по нашему заводу, по нашим производственным участкам. Обучали рабочих и руководителей. Минимум офисной теории и максимум практики.

– В 2017 году ваша «пчелка» обзавелась еще одним модулем, для внесения КАСов?

– Появление четвертого модуля тоже, пожалуй, наиболее знаковое событие прошлого года. Заканчиваем сертификационные испытания нашего мультиинжектора. Четвертого по счету модуля. Если до этого года наша машина была «три в одном», то теперь она «четыре в одном». Начиная с 2018 года, запускаем в серию.Изготовлено пять единиц, которые прошли испытание в разных климатических зонах страны.

В чем изюминка этого модуля? Во-первых, в России такую технику никто не делает. По сути, это «шприцы» на диске, и каждый «шприц» втыкается в землю, осуществляя впрыск жидкого удобрения прямо растению под корень.

Насколько вам известно, ЖКУ сейчас внедряются повсеместно. Ими можно работать по листу, но с определенными ограничениями, посевы можно сжечь. А здесь впрыск KAC-32, раствора мочевины и сульфата аммония, ЖКУ идет под давлением в почву. Дозу задает компьютер.

На стенде в Краснодаре представлен модуль для зерновой группы, который прошел испытания  в одном из хозяйств Ставропольского края. Голландскому ликвилайзеру (инъектор жидких минеральных удобрений) фирмы Duport мы ни в чем не уступаем.

Полным ходом идет разработка следующей машины – «Туман-3». Если все сложится хорошо, в 2018 году сделаем опытный образец и обкатаем его в нашем хозяйстве. Пока идут инженерно-рассчетные работы. Машина будет обладать всеми преимуществами существующей, но, по просьбе наших пользователей, увеличиваем объем бочки. Об этом нам говорят на каждой выставке. Теперь машина сможет брать с собой три тонны химии.

– Вашим специалистам неоднократно задавали вопрос об увеличении клиренса.

– Когда мы принимали решение, какую машину будем создавать  в дальнейшем, проводили маркетинговые изыскания и проанализировали результаты. Дело в том, что нельзя совместить преимущества нашей легкой машины, высокий клиренс и большую бочку. На имеющейся базе необходимо выбирать либо большой объем бочки, либо клиренс.

Кроме того, в машину с высоким клиренсом надо закладывать другие технические принципы. У нее уже не будет такой проходимости и маневренности. А данных качеств нам терять не хотелось бы, потому что свою, определенную нишу на рынке мы уже заняли. И делать заведомо хуже, чем иностранные конкуренты, смысла нет. Маркетинговые исследования показали: у наших сельхозтоваропроизводителей стоит в приоритете все-таки бочка. С сохранением возможности модульной конструкции. Далее мы намерены двигаться в этом направлении. Клиренс будет подниматься не выше 1 метра, потому что машину мы делали все-таки под зерновую группу. В основном, под наши почвенно-климатические условия резко континентального климата, где нет высокорослых культур.

Только одна пятая из всех видов обработок требует высокого клиренса. Это десикация подсолнечника. Получается, ты находишься перед выбором: либо под каждый вид обработки покупать отдельный агрегат, но зато у тебя будет высококлиренсный опрыскиватель. Либо делать большую часть полевых работ «Туманом», а с еще одним технологическим звеном что-то решать.

С Николаем Андреевичем Зеленским, профессором Донского ГАУ, ставили опыты по десикации и обработке инсектицидами высокорослых культур. Ее суть: в посевах технических культур делаются прокосы, которые позволяют заходить в поле с вентиляторным опрыскивателем и работать препаратами по принципу краевых обработок. Это, может быть, не идеальное решение проблемы, но тем не менее.

– Вас-то как судьба свела с Николаем Андреевичем, технологией no-till и заводом НАИР из Аксая?! Мы, понятное дело, в поисках сенсаций считаем своим долгом присутствовать на Зимних конференциях Ассоциации сторонников прямого посева в Ростове.

 – С профессором Зеленским познакомились на почве развития собственного хозяйства. Мы работаем с минимальными технологиями. В начале пути так же, как и у всех, было мало информации. Ездили в Аргентину. Находили тех, кто горит той же идеей, что и мы. А в этой технологии, как и в любой другой, используется определенный набор техники. И, кроме того, для внедрения новой технологии всегда важно мнение науки. Вот так появился профессор Зеленский. Вот так появился НАИР, который производит сеялки для «нуля». И, помимо того, мы всегда считали, что технику надо продавать не отдельно, а как элемент технологии.

– Есть смысл отвлекаться от управления производством, приезжать из Самары в Краснодар, участвовать в подобных выставках?

– Мы очень любим своих потребителей, особенно придирчивых клиентов с негативными отзывами. Потому что критика – это всегда движение вперед. Это развитие нашего продукта. Если мы сидим на попе с ощущением, что у нас все хорошо, – никогда не узнаем, что следует улучшить. Вот и с ЮГАГРО я привезу целый список. Передам в конструкторское бюро, и к новому сезону, глядишь, что-то усовершенствуем.

Выставки вообще дают очень хорошую обратную связь. А выставка в Краснодаре – одна из самых эффективных. Все-таки Юг России. Здесь много холдингов, много покупателей, здесь рис.

Не хуже работают дни поля, на которых можно демонстрировать технику.

– Почему генеральный директор лично мотается по выставкам?

– Я считаю, что это вообще залог успеха. Иначе нельзя. В какой-то момент, особенно когда расширяется производство, теряешь связь с действительностью. Уходишь в цифры, в административные вещи. В итоге – перестаешь слышать своего клиента. И это плохо сказывается на предприятии. Вы знаете, отсюда я привезу гораздо больше информации, чем чужой пересказ. Здесь я вижу, как работает мой сервис, насколько эффективен отдел продаж, куда мы движемся с точки зрения рекламы.

Кстати, в японской системе кайдзен есть такое понятие – гемба (с японского «фактическое место», или производство). И надо почаще туда спускаться. Потому что, если у вас какие-то проблемы – где-то продажи остановились, где-то качество подвело – сидя в кабинете, их не обнаружишь. Выставка – это мой визит в гембу.

Хотя у нас очень сильная команда, это одно из наших главных преимуществ. Команда единомышленников. Если в других местах любые нововведения встречают в штыки, то в ООО «Пегас-Агро» только рады. Вначале, конечно, была настороженность при виде новых людей, но коллектив убедился, какой эффект, какая польза от новых порядков.

– Объясните типичному гуманитарию, как можно отказаться от романтики неба и опуститься на грешную землю?

 – ООО «Пегас-Агро» – это стечение обстоятельств, на самом деле. Вся наша команда – выпускники девяностых. Молодых специалистов нашего вуза всегда забирал ВПК. Такого понятия, как свободное распределение, не существовало. Но я со своими однокурсниками в начале 90-х годов попала во всеобщую разруху, оказалась не у дел. Благо у нас был опыт студенческого конструкторского бюро, в котором проектировались и создавались небольшие летательные аппараты. Дельталеты, дельтапланы, маленькие двухместные самолеты.

Так как с малой авиацией, как и со всем остальным, было все печально, получилось так, что крестьяне нашли нас сами. Они обнаружили наши маленькие самолетики, пришли, попросили помочь с обработкой посевов. Достаточно долгое время (до 2002 года) зарабатывали авиахимобработкой посевов на самолетах собственного производства. Поскольку люди мы пытливые, узнали, что в мире никто такой ерундой не занимается, с неба химию не льет: качество хромает, грузоподъемность не та. Максимум, что получается, – распылить 50 литров на гектар. А если мы говорим о свекле, то надо все 300 литров. Плюс дорогая себестоимость, недешевое авиатопливо. Большая зарплата летчикам. Очень много несчастных случаев.

Мы посмотрели-посмотрели и решили делать наземную машину. Однако никто из нас не учился на сельхозинженеров. Мы не знали, какими должна быть сельхозтехника. Вот мы ее  и придумали, как нас учили в авиации. Максимально легкую, максимально быструю, максимально прочную. Ведь если обратиться к истории сельхозмашиностроения, вся его культура идет от трактора. Это тяжелый многотонный агрегат, который везет за собой какое-то прицепное орудие.

Мы этого не знали. Мы пошли своим путем. Мы подумали: какая глупость, столько железа возить по полю. И зачем? В сельхозмашиностроении нет такого понятия как «культура веса». А нам 6 лет его вдалбливали в авиационном институте. Потому что там борются за каждый грамм.

Сначала делали аппарат, который по производительности не уступит самолету. Он обязан быть быстрым и не должно быть технической колеи. И тогда мы придумали машину «Туман-1» на шинооболочках. Может быть, она была смешной. Но не уступала самолету. Выливала те же 30 литров на гектар, но гораздо качественнее.

Осмелев, двинулись дальше, создали «Туман-2», модульную машину, аналогов которой в мире нет.

– Не смущает, что машина такая маленькая, а ваш стенд не находится среди больших, раскрученных производителей?

– Ничуть. Взять те же высококлиренсные импортные машины. По производительности мы им не уступаем. Но как опрыскиватели они работают только на узком колесе. А это лишь одна пятая часть наших возможностей. Все остальные агроприемы они не делают, потому что не могут.

Да, мы необычные. Ну и что? Эксклюзив – это очень хорошо, я считаю! Кроме того, всякий «джон дир» с чего-то начинался. Меня часто спрашивают, какая у нас цель. Я говорю: у нас цель простая – мировое господство. Это шутка, конечно, но в каждой шутке есть доля истины.

На самом деле, каждый завод с чего-то начинался. Мы в 2011 году, когда выходили на рынок, фактически занимались ручной сборкой. Не было двух одинаковых машин! Но это наша история, и мы за это время прошли очень большой путь. А теперь  нашими руками построен современный высокотехнологичный завод.

Еще много чего необходимо сделать. Но это очень приятно, когда на твоих глазах машина с нуля, как ребенок, растет.

Понравилась статья? Поделись:

Комментарии ()

    Вы должны авторизоваться, чтобы оставлять комментарии.

    нижний2