Рик Бибер: No-till – это склад ума, который вы несете на свои поля

Американского фермера из Южной Дакоты Рика Бибера, который почти тридцать лет применяет на своих полях технологию No-till, знают многие саратовские аграрии из тех, кто хотя бы раз в жизни бывал в украинском «Агро-Союзе». Его выступления можно спокойно найти в Интернете, в том числе последнее – на Первой Международной зимней конференции сторонников прямого посева, которая прошла в начале февраля в Ростове-на-Дону. Журналисты нашей редакции провели в этом городе три незабываемых дня, познакомились не только с Риком, но и с руководителями самых успешных отечественных хозяйств, которые перешли на «нулевку».

И теперь мы считаем своим долгом стенографически пересказать то, что от них услышали. Надеемся, что это поможет кому-то разобраться в своих сомнениях.

– Я работаю… это считается… самый бедный округ во всех Соединённых Штатах. Бедный, самый бедный. Несмотря на то что в действительности наши почвы потенциально богаты, из-за неправильного обращения с ними они стали очень бедными.

Сейчас я хочу вам рассказать, что происходит с моими почвами. Возможно, вы узнаете в этом и свою землю, потому что мы живём под одним солнцем, мы пользуемся одним и тем же углеродом. No-till – это склад ума, который вы несёте на свои поля.

Мы получаем 425 мм осадков в год. При традиционной обработке снимаем с гектара 1,2-1,4 тонны пшеницы и 2,5 тонны кукурузы. Если 2,5 т/га кукурузы разделить на сумму осадков, выйдет, что мы на один миллиметр осадков получаем 2,9 кг кукурузы.

Я прошу вас запомнить эту цифру.

В первый год в севообороте мы выращиваем пшеницу. (Рик показывает слайд. - Ред.): мы уже применяем No-till пять лет, и, как видите, урожайность пшеницы увеличилась вдвое.

Прежде чем мы продолжим, хочу взять небольшую паузу. Объясню, кто я такой. Я – фермер уже в четвёртом поколении. No-till мы начали применять тридцать лет назад при помощи сошников, не нарушающих почвенный слой. Последние восемнадцать лет используем покровные культуры и бинарные посевы. И именно так вернули к жизни наши почвы.

Уже в девяносто пятом году мы начали использовать очёсывающие жатки. Хочу похвастаться: самая первая очёсывающая жатка в Северной Америке была на моей ферме!

В 2012 году… вот так выглядит уборка урожая. Я – владелец фермы, я – комбайнер, я – агроном. В общем, «…и на дуде игрец»! Что делает меня уникальным, потому что в вашей стране все эти должности чаще всего занимают разные люди.

Здесь я показываю разбрасыватель половы. Обязательное условие – разбрасывать на полную ширину жатки. Пшеница проходит от начала жатки до накопителя в комбайне за 25 секунд. И это самое длительное время, в течение которого на поле ничего не растёт.

Сразу за комбайном идёт сеялка!

После очёсывателя мы накопили не так много снега. Но зато этот снег был пушистым, благодаря чему он создавал как бы «одеяло». И почвенная биота под ним хорошо себя чувствовала. К сожалению, очень часто почвы промерзают, и всё в них вымирает.

Картина следующего года. Это кукуруза! Это злак тёплого периода. Обратите внимание, справа на экране – не посеяно, слева на экране – посеяно! Как видите, все растительные остатки уложены на поверхность почвы. Вследствие того, что растения не могли секвестрировать углерод из атмосферы, пришла моя биота и съела накопленный углерод. Получается, микроорганизмы как бы «надгрызли» корневую шейку. Любое касание – и растение упало!

Эту проблему удалось решить путём посева покровных культур. Теперь вся стерня стоит вертикально, и сошнику нужно только пройтись как расчёской.

Так выглядит наша сеялка! У нас две такие. Больше мы не используем никаких очистителей рядков, только острый диск.

Сейчас к концу сезона урожай кукурузы достигает 7,15 т/га! На этой картинке урожайность 9,07 т/ га. Когда-то мы лишь надеялись, что получим такой результат. На сегодняшний день это наша средняя урожайность по ферме. Вместе с тем мы получаем лишь 400 мм осадков, и никакого орошения!

Иногда уборка кукурузы заканчивается уже под покровом снега. А вот в это время (Рик показывает занесенную снегом фазенду. - Ред.) уборка заканчивается уже совсем!

На третий год мы выращиваем уже широколистную культуру. То, что почва «скажет»: «Посейте в меня»!

Слева от вас – не посеяно, справа – посеяно! Ноль литров, ноль грамм гербицидов!

Далее лён! Гречиха! Подсолнечник! Три тонны с гектара! Подсолнечник – 3,9 т/га! Вика! Горох полевой! Соя! Редька! Нут!

Тот, кто ест здоровую пищу, сам здоров.

Далее Рик показывает своих герефордов, спокойно пасущихся на полях.

– Это наши коровы, наше стадо на природных землях! Это вообще никак не обрабатываемая земля. В Америке мы каждый клочок земли стараемся использовать по назначению.

Ещё одно наше пастбище! Там вдалеке на фотографии можно увидеть коров. Когда наступает зима, мы забираем с пастбищ взрослых коров, и они пасутся прямо на полях нашей фермы. Они на выпасе круглый год. И не важно, минус тридцать на улице или плюс сто! Мы стараемся понять, как сделать то, что мы выращиваем, более ценной едой для них. Так мы стали высевать бинарные посевы.

Вот так это выглядело в этом году. Кукуруза дала 8,8 тонн с гектара, а внизу, у её ног, очень много ценного корма. У нас есть люцерна, если понадобится кормить коров дополнительно.

В девяносто восьмом году мы первый раз посеяли покровную культуру. Нами сознательно был остановлен рост люцерны, и мы в неё всеяли покровную культуру.

Покровные культуры высаживаем с одной целью – секвестрировать (ограничить, уменьшить. – Ред.) углерод и накормить почвенную биоту. И мне совершенно не важно, вырастет ли она огромная или маленькая, будет она толстой или нет! Для меня главное, чтобы культура была зелёной.

– Вот так это выглядит сегодня. Остатки, мульча прошлого года работают покровом, пока не сомкнётся покров растущей культуры. Солнечный свет вообще до земли не достаёт. Если солнечные лучи добираются до земли, то это убивает биоту, ведь из-за них температура почвы всегда колеблется. Это как с маленькими детьми, которым три-четыре недели от роду: им тоже не нравится колебание температуры.

Далее Рик Бибер на слайдах демонстрирует поле озимой пшеницы, урожайность – 3,9 т/га.

– Она сейчас входит в зиму. Ноль гербицидов, ноль фунгицидов, ноль инсектицидов.

Рабочая нагрузка на гектар распределяется достаточно равномерно, потому что мы высеваем разные культуры, а не одну. Вместе с тем при севе мы используем лишь 3,7 литра топлива на гектар. Кукурузная сеялка тратит 3 литра ГСМ на гектар для посева. Опрыскиватель – 1,5 литра на гектар. В опрыскивателе сижу я! На нашей ферме практически девяносто процентов обработок делаю я.

Переходим к урожайности. Здесь, в табличке, вся урожайность приведена в бушелях на акр. Для вас это не очень понятные единицы, сложно переводить. Я хочу обратить ваше внимание на нижнюю строчку. Помните: на одном из слайдов я вам показывал – 2,5 килограмма на миллиметр осадков! Сейчас четыре килограмма на миллиметр воды.

В 1999 году уже четыре с половиной. В 2000 году – 4,1 кг/л. В 2001 – 5,5. В 2002 – 4,1.

Только при No-till урожайность практически не меняется, являясь стабильной. Как она в определенный момент повысилась, так и держится на одном и том же уровне, вне зависимости, что мы при этом делаем.

Я не думаю, что у нас урожайность увеличилась, если бы мы внесли больше удобрений. Возможно, такая фактическая урожайность, как бушель на акр, и изменилась. Но не на миллиметр воды! А именно этот показатель означает здоровье почвы.

В 2002 году было очень сухо, и вместо кукурузы мы решили сеять просо. Обе культуры – это злаки тёплого периода, то есть они одинаково работают в севообороте.

В 2004 году получили 4,5 кг на миллиметр влаги. В 2006 было очень сухо, за 12 месяцев выпало 200 миллиметров осадков.

К нам приехали представители университета и захотели провести эксперимент. Мы взяли остаток семян, загрузили в сеялку, выбрали поле, взяли и посеяли! Это был первый год, когда мы использовали именно коктейль покровных культур.

Далее Рик Бибер опять показывает снимки своих полей.

– Видите здесь, вот эта фотография выглядит не очень, а эта уже вызывает уважение. Когда на улице плюс сорок пять градусов, такая ситуация происходит с широколистными растениями: листья у них просто опадают.

А вот так выглядит коктейль при сорока пяти градусах! А вот так – турнепс, когда температура опускается до двадцати градусов. Вот это растение только кажется мёртвым, но оно не мёртвое. Оно выпускает углерод в почву и кормит мою биоту. Это – урожайность турнепса. Как видите, в коктейле урожайность в два-три раза выше!

Возвращаемся к таблице с урожайностью. Берем седьмой год, когда уже высевались покровные культуры, урожайность – 6,23 килограмма на миллиметр воды. То есть получается, что урожайность повысилась на 50 процентов! Что отражается и в фактической урожайности.

Теперь два слова о контроле над сорняками. Осенью 2007 года сорняки отсутствуют! Без покровной культуры сорняки присутствуют. Придётся опрыскивать, а это деньги!

2008 год. Получаем шесть килограммов на миллиметр! Видите, цифры постепенно растут.

В 2011 году опять пришли представители университета и провели эксперимент. Исследователь Шейл Риз взял 48 участков наверху склона, а нижние 48 участков – это подножье склона.

До того как мы перейдём к результатам, я хочу показать моего сына со своей семьёй. Они строят дом. Это котлован под фундамент. И вы можете увидеть, с какой почвой нам приходится работать. (На снимке видно, насколько бедна по своему составу почва, которую возделывает Рик. - Ред.) Это уже другой котлован, и вы видите, что здесь углерода больше. Почва очень-очень сильно песчаная. Вот насколько она песчаная! И в таких условиях мы работаем при четырёхстах миллиметрах осадков.

Это (очередной слайд. - Ред.) смесь покровных культур, которую мы используем у себя на полях. И я вас сейчас попрошу вообще не читать то, что здесь написано. Это моя смесь. Точно так же, как моя жена – это не ваша жена. У каждого из нас складываются свои доверительные отношения с почвой.

По результатам научных исследований содержания влаги в почве участок с осенней покровной культурой получил 63 мм осадков. На участке без покровной культуры было 75. То есть покровная культура «выпила» 11,75 мм. А вот результат исследования по всем 96 участкам. Только покровная культура – 4,5 тонны на вершине и 8,9 тонн в низине, у подножия склона. Без покровной культуры – соответственно 4 и 7,9 т/мм.

То есть при наличии покровной культуры урожайность увеличилась на 15% – только за счёт того, что вы кормили почвенную биоту.

В ТЕМУ

На пути каждого сельхозпроизводителя стоят ограничения:
• политические – накладывает правительство;
• социальные – это когда люди смотрят на то, что вы делаете, и начинают смеяться над вами;
• экономические – это когда банкиры и землевладельцы пытаются контролировать то, что вы делаете;
• экологические… Кто- то жалуется: «У меня много осадков!» А  кто-то сетует: «У меня очень сухо!»;
• и последнее, самое важное, – это ваша собственная самоидентификация. Трудно устоять, когда со всех сторон на нас сваливаются разные мнения. По поводу некоторых из них вы можете сказать: «Это у меня работать не будет!» А кто-то подойдёт, похлопает по плечу и скажет: «Да-а-а, точно не будет!» И ваша задача – преодолеть все барьеры.

 

Если убрать те ограничения, о которых мы сейчас говорим, вы продолжите вести своё хозяйство так же, как сейчас? На наших почвах мы ведём работу так, как МЫ этого хотим.

Далее Рик Бибер даёт подробные экономические выкладки.

– Это все мои затраты. Это всё, что я потратил на выращивание одного гектара кукурузы.

Тут и затраты на землю – 100 долларов на гектар, и семена – 176 долларов на гектар, и удобрения – 187 долларов на гектар. Наверху мы выращивали покровную культуру, её урожай был 4,5 тонны, внизу, у подножия склона, получили 8,9, то есть в среднем 6,7. Девяносто шесть долларов на тонну я потратил на выращивание покровной культуры.

В среднем получается внизу 5,9 тонн с гектара, без покровной культуры. То есть 109 долларов ушло у меня на выращивание кукурузы без покровной культуры.

Другими словами, неправильное управление почвой и содержание биоты в голоде стоило мне 13 долларов.

Это урожайность на моих полях, не на участках. Без покровной культуры и без удобрений – 4,9 тонны с гектара, или 131 доллар за тонну. Покровная культура, но без удобрений, – это 5,6 тонн с гектара, или 114 долларов за тонну. Покровная культура и полная доза удобрений – 9,7 тонн с гектара, или 66 долларов.

Сверху цифры в дюймах. Но внизу, обратите внимание, за 30 лет среднее количество осадков – 422,5 мм и 300 мм за 2010-2011 годы. То есть при 350 мм осадков мы смогли вырастить 9 тонн с гектара кукурузы.

Эффективность использования влаги без покровной культуры и удобрений – 6 кг на миллиметр. Вы уже видели эту цифру ранее. При использовании покровной культуры и удобрений – 9,7 тонн с гектара, или 12 кг на миллиметр.

Когда были получены уже окончательные данные, исследователь воскликнула: «Они настолько высокие, как я теперь буду их публиковать?!» А я спросил: «Ты сама веришь, что всё  было сделано правильно?» Она категорически ответила: «Да!» Потому что, собственно говоря, работала она, а я лишь свидетель. Я тогда сказал ей, что мне не важно, поверит кто-то или нет. Главное, что мы оба в этом убедились.

Вы видите, эти цифры тем или иным способом достижимы. Во всяком случае, я их достиг. Сможете ли вы их достичь? Уверен, что да! Но только пройдёт очень много лет, прежде чем это случится.

– Так выглядит сейчас наша почва в полях на глубине полметра. Фактически вы здесь самой почвы не увидите, это всё органика. Она позволяет мне накапливать влагу, которой в особо сухие годы я могу пользоваться.

Снимок 2012 года. Это совершенно новое для нас поле, раньше мы на нём вообще не работали. Мы недавно его приобрели, но сразу внедрили всё, что знаем. Эта почва ещё не была готова для всего. Первый год No-till. Ещё никаких севооборотов не было. Вот что происходит!

А это поле как раз рядом с предыдущим полем. Оба поля – под нашим управлением, на обоих – одинаковые гибриды, одинаковые почвы. Всё делалось одинаково. Между двумя полями где-то полмили.

Слева от вас ГМО-кукуруза компании «Монсанто», а это наша старая добрая кукуруза.

Нужны ли нам все эти «прибамбасы», которые даёт химическая промышленность? Думаю, больше всего нам необходима здоровая почва. Видите, здесь, по краю, вообще ни одного сорняка не растёт. Сама конкуренция со стороны кукурузы плюс биота не позволяют сорнякам расти.

Обратите внимание, вот я пришёл на это поле и посмотрел: «Так, что тут у нас? Ага! Выросли широколистные тёплого периода, как сорняки. А внизу лежат остатки злака холодного периода. Кукуруза – это злак тёплого периода. То есть почва сейчас просто «вопит», что я должен посеять широколистную культуру тёплого периода, потому что именно такие сорняки выросли. Происходит перехват солнечного света. Как видите, на земле нет ни одного открытого участка.

Это урожайность 2012 года, когда опять влаги было мало, – 6,9 тонн с гектара. Эффективность использования влаги – 9,5 килограмм на миллиметр осадков. 84 доллара за тонну стоило выращивание этой кукурузы. Пришлось купить больше машин и построить больше зернохранилищ, чтобы убрать всё вовремя.

Вот так выглядела покровная культура в 2012 году. Ей было очень жарко и трудно, но она всё равно берёт углерод и кормит мою биоту. То есть я всё равно продолжаю заботиться о здоровье почвы.

А вот так выглядела покровная культура в монокультуре. Даже несмотря на такой внешний вид, на следующий год эта покровная культура дала большой скачок урожайности.

Когда очень сухо, вот так выглядят мои червяки: они как будто впадают в спячку. Создают кокон и покрываются слизью, как бы «пломбируют» себя, чтобы сухая почва не вытягивала влагу из их тел. Если вы пройдёте по полю и создадите вибрацию любым орудием, то вы разобьете эту «пломбу». И тогда червяк просто высохнет и погибнет.

– Вот такой была урожайность подсолнечника за счёт покровной культуры в 2010 году.

Это урожай кукурузы, вы раньше видели, в 2011 году. Сравните.

Без покровной культуры – 1,4 тонны подсолнечника, с покровной куль-турой – 1,7.

Вот так выглядит моя почва, когда достаточно влаги. Здесь, на фотографии, можно насчитать шесть червей. И почва становится всё темнее и темнее за счёт накопления углерода.

Это шестикомпонентный коктейль, который мы будем убирать в тюки. Ещё раз обращаю ваше внимание: слова не читайте! Это моё личное. Это восьмикомпонентный коктейль. Мы его выращивали для выпаса.

У нас на ферме организованы такие автобусные туры, как «Здоровая почва», и некоторые из вас, возможно, уже приезжали ко мне в гости. Это я (Рик опять показывает на коллективный снимок. - Ред.) с группой агротуристов: мы говорим о покровных культурах. В сентябре. Вот так это выглядит после заморозков: покровная культура тёплого периода погибает, а холодного периода – еще растет. На этой фотографии мы убрали культуру тёплого периода в тюки, а культура холодного периода продолжает расти.

Это наша яма, мы её делаем для туров. И вот эта девушка держит корень растения! Когда корни углубляются настолько сильно, мы уже не можем сказать, что работаем на «квадратных» гектарах – мы уже работаем с «кубическими» гектарами.

Вот так выглядит естественная природа в моём регионе. Это называется «чёрные холмы Южной Дакоты». Наверху вечнозелёные растения, они очень сильно полагаются на определённый вид грибов для выживания. Они дают шишки, которые падают и скатываются вниз по склону. А здесь, внизу, у нас лиственные растения. Дубы. Они живут за счёт бактерий. Когда жёлуди падают, белки их собирают и несут наверх. Возникает вопрос: почему не возникает смешение этих деревьев?

Уверен, почвенная биота управляет всем, что происходит. Внизу бактерии настолько сильные, что не дают прорастать растениям, зависящим от грибов. И обратная ситуация наверху. Между ними – комбинация, растут травы.

Глядя на эту картину, вот о чём я подумал. Если сама «мать-природа» чему-то разрешает расти, а чему-то нет, то, может быть, мне смотреть и повторять природу?

Это кукуруза, злак тёплого периода, посеянная в пшеницу, – злак холодного периода.

Видите, возле кукурузы, где очень сильная биота, ничего не растёт. Так как бактериям нужно что-то есть, они съели все растительные остатки.

Если отойти подальше от этих культур – там растут другие. Мы с вами привыкли называть их сорняками. На самом деле это культура, растущая не на своём месте. Здесь растёт шесть разных видов широколистных тёплого периода. Другими словами, «мать-природа» подает знак, что мне нужны широколистные тёплого периода. И при этом я вообще не обрабатывал поля гербицидами!

Посмотрев на эту картину, я решил один участок оставить, вообще ничего на нем не делать. Что же будет? Июль 2015 года. Я опрыскиваю участок и затем двенадцать месяцев никакого опрыскивания на поле не провожу. Каково же моё изумление: я вижу совершенно чистое поле. Но если присмотреться, можно увидеть, что на нем происходят всякие-разные вещи. Например, растёт дикая гречиха. О чем говорит почва? Почва говорит: « Мне нужна широколистная культура тёплого периода! А если конкретно, гречиха!»

Я немедленно реагирую – получай гречиху! И рентабельность её была очень высокой, если честно.

2014 год. Урожайность кукурузы у соседа – 4,4-6,8 тонн с гектара. Но каждый из нас знает, как соседи любят приврать. За себя могу сказать: 58 лет No-till, две очень лёгкие обработки. Затем ещё 6 лет No-till севооборотом. А получил «только» 7,3 тонны с гектара.

Есть у нас другое поле – 64 года No-till, выпас, севооборот без покрова – 7,6 тонн. То есть до этого мы вообще работали без покровных культур. Другими словами, был промежуток времени, в течение которого углерод использовался неправильно.

Наши почвы голодают и хотят молекул углерода. Микроорганизмы живут за счет этих молекул. Когда мы перестаем нарушать почвенный слой и даем земле самостоятельно восстановиться, оставляем в почве живые корни — мы совершаем благо. Растению нужно дать возможность секвестрировать углерод через листья и откладывать его в почву через корни. В результате получаем корм для микроорганизмов. А ведь микроорганизмы являются источником питания друг для друга. И вся эта система очень хорошо работает, если мы с поля будем убирать только зерно, оставляя растительные остатки.

Есть еще один участок: 23 года No-till, севообороты и покровная культура. Есть возможность, посеяли!

Урожай – 8,2 тонны!

Ещё раз покажу нашу урожайность при традиционной обработке. А это наша урожайность в пятнадцатом году! Мы ее практически удвоили, даже утроили. За счёт севооборота, за счёт сошников, не нарушающих почвенный слой, и за счёт покровных культур.

В люцерну мы начали сеять злак холодного периода. То есть даже в люцерне у нас уже нет монокультуры. Четыреста миллиметров осадков, дамы и господа! И при этом мы делаем четыре укоса люцерны, а соседи – два!

В шестнадцатом году мы посеяли пшеницу и лён вместе. Здесь лён и… пшеница!

Лён, все мы знаем, – культура, заведомо принесённая в жертву. Она просто кормит мою биоту. Лён очень сильно зависит от микоризы, а пшеница – слабо. Поэтому мы их высеяли вместе: чтобы почва была здоровой, чтобы не пришлось вносить фунгициды, гербициды, инсектициды.

На другом поле вместе растут пшеница и гречиха. Чем хороша гречиха? Она корнями ищет фосфор и несёт его пшенице. То есть уже не нужно столько фосфора покупать.

После комбайна мы посеяли покровную культуру. И вот, если присмотреться, она только-только всходит, буквально через десять дней. А вот так это выглядит через три недели. Видите, уже кое-что начинает цвести! И при этом с момента уборки ноль осадков выпало! Очень сухо было во время уборки. Все соседи надо мной смеялись и говорили, что я «съехал с катушек», потому что выехал сеять.

Вот так это выглядело, когда мы привели скот. Видите, сама природная растительность – она вся коричневая! А мои поля – зелёные! Коровам очень нравится!

Всего на ферме работает шесть человек. У нас где-то двенадцать тысяч гектаров.

Учитель – сегодня мне пришлось занять эту должность. И я тоже пытаюсь что-то сделать, какие-то идеи вам привнести.

И другие докладчики, которых вы будете слушать, тоже попытаются как-то оформить ваши мысли. Я хочу, чтобы после конференции вы получили какие-то знания, но при этом включили воображение.

Сегодня, до того как выйти на сцену, я проверил цены на зерно. Первая строка – яровая пшеница, вторая – озимая. Дальше – кукуруза. Вы видели эти цифры?! Восемьдесят долларов у меня стоит выращивать кукурузу, или даже шестьдесят шесть. То есть и при сегодняшних низких закупочных ценах мы зарабатываем деньги.

А еще я призываю вас верить в ваши почвы! И всё время вносить в них семена! Я знаю, что у некоторых из вас выпадает очень мало осадков – триста миллиметров. У нас в сухие годы может даже до двухсот опускаться! И всё равно всё работает! Но нужно верить в почву!

Ответы на вопросы

– На 12 тысяч гектаров земли сколько у вас голов крупного рогатого скота?

– Около тысячи! Но это мясная порода, и у всех есть телята! Много лет назад, стоя вот так же на сцене, я всем говорил: «Ни в коем случае не выгонять скот на поля!»

Сейчас я думаю по-другому. Если у вас в почве живые корни, то коровы, которые ходят по этой земле, её как бы «массируют», помогая накопить углерод. Когда животное ходит по почве с живыми корнями, то оно, конечно, на неё надавливает. Но у самой поверхности!

Когда, например, какие-то жуки погрызли растение, или что-то надломилось, или наступил кто-то, оно травмируется… Точно так же, если мы ударимся, будет синяк! Но тело мобилизует ресурсы для того, чтобы вылечить нас.

Углерод для растений – та же мазь от синяков. Когда «синяк» у растения выздоровел, молекулы углерода возвращаются назад, в почву. И тогда они становятся пищей для растения, когда уже не нужно использовать их для лечения.

На сегодняшний день у меня тысяча голов скота, но я считаю, что мне этого недостаточно на 12 тысяч гектаров.

– Как вводите целину?

– Нежно! Очень часто нам кажется, что мы всё знаем. Иногда проблема в том, что мы слишком много знаем. Мы забываем о каких-то незначительных моментах, которые могут произойти. Это как вы сидите здесь, например! Вы можете встать, походить и даже пробежаться. Но вы уже забыли, как это – ползать?! Если вы вспомните ещё из детства, то дети сначала начинают ползать, а только потом ходить. То есть надо вернуться назад и вспомнить, как мы развиваемся сами. В противном случае опять набьём шишек!

– Какие животные нужны? Мелкий, крупный скот, лошади?

– Это важно! Когда корова ест, она языком растение обматывает и выдёргивает, а зубы использует только для того, чтобы раздробить. Если взять, например, овец или коз, то у них зубы и на верхней, и на нижней челюсти. И поэтому они как бы «срезают»… То есть получается, что сверху работают «ножницами», а внизу топчут. Но тогда не будет этого «тянущего» действия, которое нужно растению.

У нас в стране, до того как заселились люди, бегали буйволы. Значит, если уже совсем повторять то, что делает природа, мне нужно завести буйволов или хотя бы коров.

Но есть земли в мире, где на самом раннем этапе развития планеты только овцы ходили… Как вы знаете, мой континент намного моложе, чем ваш. Поэтому если я хочу знать, как мне нужно работать, то я должен понять, что происходило до того, как он был заселён. И если посмотреть на то, что делает «мать-природа», то можно сделать вывод: она не вносит химических гербицидов и инсектицидов, никогда не вносит удобрений. Однако остаётся здоровой!

И тут пришли мы! Все такие красивые, очень умные и разрушили почву!

Может быть, я ещё лет двадцать проживу. Мой отец умер два года назад. Мой сын возможно, проживёт ещё лет сорок-пятьдесят, а внуки – семьдесят-восемьдесят лет.

Но все мы умрём. А почва должна быть здоровой! Всегда! Зачем же нам стремиться убивать её?! А так мы можем сделать её немного лучше!

– Есть ли на ваших полях мыши и как вы с ними боретесь?

– Где бы в мире я ни выступал, мне всегда задают этот вопрос. Два дня назад мы были на полях Александра Федоренко в Ростовской области, и там много мышей. В Северной Америке тоже есть мыши.

Если что-то становится большой проблемой для вас, значит, нарушен баланс!

Когда я еду по вашей стране, то вижу очень мало птиц. Мало лис, койотов, волков.

У нас тоже какое-то время была проблема с мышами. Но мы нашли выход. Например, если мы сеяли кукурузу, то по полю небольшим слоем разбрасывали подсолнечник. Самый обычный подсолнечник. С минимальными затратами.

Любой живой организм, даже люди, питается тем, что проще всего достать. Таким образом, мыши приходят и питаются этим подсолнечником. А хищники видят, что увеличилась популяция мышей, и тоже увеличивают свою популяцию. И едят мышей.

Но проблема в том, что мы, люди, очень любим брать ружья и стрелять в тех, кто по размеру больше мыши.

Вместо вывода: необходимо всех в своём сообществе обучать тому, что нужен баланс.

В ТЕМУ

Такая благостная картина рисовалась на ежегодной коллегии минсельхоза – просто лепота и красота. Единственным серьезным раздражителем мозгов оказался Алексей Бирюков, директор балаковской агрофирмы «Пегас», который, по традиции, очень невнятно и неубедительно рассказал о своём опыте перехода на технологию No-till, вызвав вполне законные вопросы и про количество применяемых удобрений, и про рентабельность производства отдельных сельскохозяйственных культур. Председательствующий даже был вынужден прекратить прения.Дело на этом не закончилось. Когда министр уже хотела было объявить о завершении работы, Сергей Павлович Алюшин, генеральный директор АО «Декабрист» Ершовского района, обращаясь к Кравцевой, настойчиво попросил науку всё-таки разобраться в плюсах и минусах технологии, «чтобы саратовские аграрии не тыкались носом, как слепые кутята». Татьяна Михайловна пообещала донести информацию до ученых СГАУ, хотя они и так присутствовали в зале, – коллегия проходила в одном из университетских корпусов.

Все, что мы публикуем как стенограмму, можно спокойно посмотреть и послушать на YouTube. Мы и даем-то этот текст как отсылку на мысли американского фермера, который последние тридцать лет только и делает, что думает о будущем своих внуков и правнуков. И не только своих.

– Почва – это кожа. Кожа Земли. Мы не любим, когда нашу кожу протыкают, царапают, ломают, бьют. Нам не нравится, когда дождь капает прямо на нашу голую кожу. Капля падает и, как бомба, взрывается. То есть любая капля – она как бомба. Чтобы этого не происходило, мы должны защищать почву.

Если мы не позаботились о покрове, следует взрыв, а затем плохая инфильтрация. (Инфильтрация – просачивание, пропитывание ткани каким-либо веществом. В переносном смысле – проникновение чего-либо в не свойственную ему среду. – Ред.).

Рик Бибер демонстрирует очередной слайд, на котором пшеницу убрали десять дней назад, а покровная культура уже вылезает из земли. Так он защищает почву от солнечных лучей:

– Когда я смотрю фотографии посевов разных фермеров, мне кажется, иногда они слишком изрежены. Мы должны обеспечивать такой покров растущей культуры, чтобы она не давала ни малейшей возможности солнцу добраться до земли. И тогда урожайность – 3,9 тонны пшеницы при четырёхстах миллиметрах осадков.

Растительные остатки должны быть всегда на поверхности почвы. Там, где я разгребаю их руками, видно борозду, а где нет – её вообще не видно, однако семена уже в почве.

Далее Рик показывает фотографии своих зарубежных коллег:

– Несколько лет подряд ко мне приезжает группа из Австралии, и я сам был в Австралии.

Том Робинсон, президент Южно-Австралийской ассоциации No-till, высевает рапс в стерню пшеницы, которая стоит вертикально, не уложена. Потом он получает просто замечательные всходы…

Пол Оксброу тоже из Австралии, он президент «Викторианской ассоциации фермеров No-till Австралии». Это то же самое поле, так выглядит рапс… так выглядят растительные остатки… и он их нюхает…

Почва должна пахнуть так, как самая сладкая женщина, которую вы знаете, – приятно!

Шесть и одна десятая тонны с гектара, тридцать единиц азота. И всё! Никаких фунгицидов, никаких гербицидов, никаких исектицидов. Очень рентабельно.

В июне 2016 года Росс Вотсон, тоже фермер из Австралии, посеял поле на очень песчаной почве. По идее, черви здесь не выживают, а он радуется каждому червячку, которого находит. Росс посеял вместе пшеницу и чечевицу, хотя агроном говорил ему: «Так нельзя!» Когда он убрал пшеницу, его чистый доход составил сто долларов с гектара (по сравнению с пшеницей без чечевицы). По идее, все говорят, что в Австралии нельзя выращивать кукурузу. А он посеял кукурузу под покровную культуру.

Далее Рик Бибер опять показывает фотографии:

– Я был в «Агро-Союзе» на Украине в 2006 и 2013 году. А это визит сотрудников компании Сергея Прокаева и Эдуарда Романькова на мою ферму в 2013-ом. Владелец и еще один директор «Агро-Союза» Владимир Дмитриевич Хоришко приезжал ко мне на ферму в 2015 году смотреть спельту, которую мы для них выращиваем.

В шестнадцатом году, после того как мы убрали кукурузу с этого поля, она после спельты дала одиннадцать бушелей. Это где-то полтонны. Когда я пообщался с почвоведами, они сказали, что у такой древней культуры, как спельта, лучшие симбиотические отношения с микоризой.

На сегодняшний день те, кто занимается селекцией растений, забывают о корнях. Их беспокоит именно наземная масса. Из-за этого мы теряем много полезных вещей, которые могут происходить в культурах.

Это агроном-технолог Елена Дудкина из «Агро-Союза» показывает смеси покровных культур, которые «Агро-Союз» сам смешивает и продаёт. А это ферма Михаила. Я с ним познакомился десять лет назад. Он сейчас распространяет технологию «No-till» в своём регионе. Соя в Крыму. Кукуруза в Крыму. Это поле Александра – мы к нему несколько лет назад ездили. Здесь покровная культура – кукуруза. И с викой она отлично сочетается. То есть, видите, у вас по соседству, в Ростове, есть люди, которые заботятся о почвах. И примеры, которым нужно подражать, здесь. Я тоже, конечно, могу приехать, рассказывать вам и впечатлять вас своими. Но рядом с вами есть люди, которые удивят вас не меньше.

Около десяти лет назад у нас был Дафт Мэтьюс из Южной Африки. На снимке его кукуруза, с остатками на земле. А рядом – классическая технология. Здесь очень мало остатков, и из-за этого почва не защищена от солнечных лучей. И, как кожа человека, сгорает на солнце. Расстояние между фотографиями около десяти метров.

Так его кукуруза выглядела во время уборки. Очень красиво. И, как видите, его биота съела все остатки от предыдущих культур.

У нас очень много вариантов для работы за пределами тех рамок, в которые нас пытаются загнать. Может быть, у вас очень короткий сезон или очень сухой регион, чтобы именно так сделать, как делаю я у себя на ферме. Тем не менее мы можем выращивать пшеницу, и мы умудрились выращивать сою. Только для оздоровления почвы.

Переключаем внимание на следующий слайд. Это нут и лён, высеянные вместе. Видите, тут едва видны всходы нута, очень маленькие. А вот он пробивается сквозь остатки. Но он и посеян был в эти остатки. Видите, ни одного участочка открытой почвы. Собственно, в этом-то и весь секрет – защищать почву так же, как мы защищаем собственную кожу.

Это корень дерева, который пророс в скалу и разрывает эту скалу. Точно так же я хочу, чтобы и на моих почвах разрывалось уплотнение. Это естественная растительность. То есть эти участки никогда ничем не обрабатывались. На них мы пасём своих животных.

Если вы сотрудничаете с природой, то заниматься сельским хозяйством легко и весело. Если мы пытаемся войти в противостояние, в противоборство с природой – нам придётся использовать пестициды, инсектициды, фунгициды, гербициды. Всё, что убивает.

Мы научились работать с жизнью, а не со смертью. Это моя ферма, мой подсолнечник. А это – природный подсолнечник, сам вырос, но моё поле и природный подсолнечник цветут одновременно. Ещё раз хочу повторить, что я делаю посев своих культур так, как это делает природа.

Так выглядел североамериканский континент до появления на нём людей. (Рик показывает слайд. – Ред.) Бизоны паслись везде. К сожалению, сейчас у нас мало бизонов, но зато есть коровы. Для того чтобы превратить свои земли в хорошее пастбище для коров, мне нужно высевать смесь культур. Просто берём и перемешиваем – никаких крутых «заморочек» мы не используем.

Честно сказать, я ленив, сильно напрягаться не люблю. Поэтому всё стараюсь делать просто, но эффективно.

Так выглядят мои коровы, когда пасутся. Видите, это лепешки навоза. Они важны не столько из-за питательных веществ, которые в них содержатся, сколько за счёт той биоты, которая живёт в навозе. Моя задача – сохранить жизнь той биоте, которую коровы за меня распределяют по полю.

Так выглядят бизоны, когда пасутся зимой. Их никто не кормит отдельно. Их кормит только моя почва, но не я.

Выживает не самый сильный, выживает не самый умный. Выживать будет тот, кто может изменяться. Единственная постоянная величина в нашей жизни – это изменение. И изменения всё равно будут происходить. Успех – лишь приятная опция. Только от вас зависит, примете вы эти изменения или нет. Но если мы будем заботиться о своих почвах старым, архаичным способом, то не выживем.

Почва создаёт нам основу для жизни. Что нужно для того, чтобы построить дом? Нам нужны стройматериалы: цемент, или камень, или дерево. «Деревом» будет накопленный углерод. Нам нужны работники. Моими «работниками» является почвенная биота.

Нам нужны крепежи: либо гвозди, либо клей. В моей почве клеем выступает гломалин, который производит биота. Благодаря гломалину частички почвы склеиваются.

Когда вы строите дом, вы просто выполняете определённую задачу. Но когда вы строите дом для себя – нужна любовь. Потому что иначе это будет заурядный труд. Обычный труд.

Вот такая ситуация наблюдается на моей ферме каждый год. Мы убираем товарную культуру и в тот же день высеваем покровную. Вот в поле комбайны, бункер-накопитель. А сразу сзади идёт сеялка, которая сеет покровную культуру. Комбайны не выезжают в поле, пока не увидят, что сзади находится сеялка.

…Покровные культуры принесли нам такую выгоду в плане урожайности, что мы позволили себе купить ещё один трактор и нанять ещё одного работника. Спустя три недели это поле выглядит так (показ слайда. – Ред.): вот растёт покровная культура, здесь – стерня пшеницы, полная углерода. Соотношение углерода к азоту – восемьдесят к одному. Это защищает кожу земли.

На поле у меня коровы, я их называю «биологические разбрасыватели». А внизу мои «работники» делают гломалин, чтобы частички почвы не разлетались.

Когда мы приезжаем сеять кукурузу на следующий год, покровных культур здесь уже не находим. Дело в том, что в стерне пшеницы содержится 80 час-тей углерода и одна часть азота, а в покровной культуре – 25-35 частей углерода и одна часть азота. Почвенная биота любит есть сначала всё самое лучшее, самое вкусное, иными словами, покровную культуру. И я хочу, чтобы это происходило всё время.

Тридцать лет ушло на то, чтобы мы это поняли. Оказывается, всё легко и просто. Так легко оттого, насколько это всё просто.

Вы, наверное, частенько слышите, как фермерам говорят: «Многие поколения нам рассказывали, что никакой простоты не должно быть. No-till – это очень сложное занятие. Надо делать это, или это, или это, или даже это». И каждый раз для того чтобы что-то сделать, надо выложить деньги. То, что происходит на моих полях, всё бесплатно. А прибыль это приносит завидную!

Вы, наверное, не раз слышали: «Применять No-till следует где-то пару лет. Но потом всё равно нужно пахать».

Отвернитесь от такого советчика и быстро уходите. Мы уже тридцать лет не делаем никаких обработок, а есть люди, которые не делают этого ещё дольше.

Как мы сеем кукурузу? Никаких очистителей рядков. Мы такой посев называем «посевом вслепую». Острый диск разрезает поверхность почвы. Или, другими словами, «кожу земли».

Представьте себе: вам нужно обратиться к врачу для какой-то операции. Вы хотите, чтобы врач использовал скальпель или долото?

В принципе, и то и другое разрежет и вскроет рану. Но зачем лишние усилия для того, чтобы вскрыть? К тому же от слишком большого усилия вы разрушите и нижние ткани.

Разрезать почву надо нежно и просто, насколько это возможно. Данная система кажется комплексной, но она очень простая.

Когда мы делали очередную фотографию, на улице было плюс сорок пять градусов. Листочки пшеницы не скрутились, но лён исчез.

Вот остатки подсолнечника. Покровную культуру здесь не посеяли, потому что сейчас, на данном этапе, мне хочется, чтобы биота поднялась и съела накопленный углерод. Потому что следующая культура – это пшеница. Её будем сеять очень рано весной. Почвы ещё холодные, а я хочу, чтобы они прогрелись.

Так выглядит культура, когда выходит из земли. И вот, собственно, моя пшеница с подсевом льна. Злак холодного периода, посеянный в широколистную культуру тёплого периода.

Монокультура при использовании ее как покровной культуры приносит пользу, но не такую, как целый коктейль, состоящий из разных видов. Смесь из семи видов культур сегодня высевается на полях «Агро-Союза». Мы взяли доступные семена, и сразу после уборки озимой пшеницы, в тот же день, посеем этот коктейль в ее стерню. Очень часто фермеров беспокоит, что крупные и мелкие семена разделятся по слоям и не получится посева смесью. Напрасно – практика показывает, что этого бояться не следует. Все семена коктейля посеем за один раз. Сажать будем на одну глубину. При формировании коктейля нужно учитывать множество факторов. Например, необходимо понимать, что для достижения здоровья почвы в нем должно быть четыре вида культур.

Напоминаю: это злаки холодного периода – пшеница, овёс, тритикале; тёплого периода – просо, кукуруза и т.д.; широколистные культуры холодного периода – горох, лён и др.; тёплого периода – подсолнечник, гречиха и др. Конечно, могут возникнуть ситуации, когда что-то пойдёт не так. Но существуют те вещи, которые могут работать в вашу пользу.

«Аллелопатия» (свойство одних организмов: микроорганизмов, грибов, растений, животных – выделять химические соединения, которые тормозят или подавляют развитие других. – Ред.) кажется всем очень страшным и даже неприличным словом. Но на нашей ферме она работает в нашу пользу. Мы знаем, как ею пользоваться. Она превратилась в мой природный гербицид. Бактерии – первые, кто начинает переваривать отмерший материал. Мертвым материалом могут питаться и несколько типов грибов. Но в основном отношение к корням имеют нематоды. Правда, есть такие виды, которые питаются другими. Простейшие поедают бактерии. В бактериях соотношение углерода к азоту – пять к одному. У простейших – тридцать к одному.

Если вы посчитаете – математика простая, – то нужно съесть шесть бактерий для того, чтобы стать «тридцать к одному». И когда они их едят, то также принимают и молекулы азота. И тогда становится тридцать к шести. Следовательно, для того чтобы избавиться от азота, его нужно вывести из организма. Вот так проходит минерализация почвы, о которой вы все знаете. Очень просто. Причём азот в форме NH4 стабильный, доступный для растений. А то, что вы покупаете, нестабильно.

Разве не проще сделать так, чтобы вот эти «малыши» присутствовали в почве в огромных количествах?

Между микоризными грибами и корнями есть взаимосвязь. Фосфор двигается от небобовых растений к бобовым через грибковый компонент. Если посадить эти невзаимосвязанные растения вместе, у них возникнет симбиотическая связь друг с другом и корни соединятся, возможно, в два часа дня. Может быть, в это время растение не будет использовать молекулу фосфора, но пшенице она понадобится. И тогда лён скажет пшенице: «Ну на здоровье!» Однако если выращивать монокультуру, то такого не происходит.

«Какой прок в плане питательных веществ в выделениях червей?» – спросите вы. Отвечаю: пятьдесят девять килограммов азота на гектар. В другой почве, на других участках – одиннадцать. В выделениях червей также было больше фосфора и калия. И там же имеется азот в форме NH4. Стабильный, доступный, и лежит прямо на поверхности почвы.

Случайно на моём поле оказался пропуск. Биота съела все растительные остатки. Но там, где кукуруза секвестрировала углерод из атмосферы, она остатки не тронула. Вообще же бактерии предпочитают тот углерод, который появляется в результате фотосинтеза, потому что они тоже не хотят сильно жевать, разгрызая растительные остатки. Вот как это работает.

Рик Бибер демонстрирует фотографию, которая сделана в почве где-то на глубине два метра.

– Любому растению, какое бы здесь ни произрастало, вообще не нужно тратить энергию для того, чтобы корень рос в этой борозде. Обратите внимание, какой большой этот канал, сколько корней в него умещается. Есть также корешки и по бокам. Но, посмотрите, какой маленький канал у поверхности почвы. Я уже говорил, что черви впадают в спячку из-за очень сухой земли. Конечно же, это не их личный выбор: вот просто решили поспать! Они хотят быть активными, они хотят жить.

Почему же такая разница в размерах? Да потому, что внизу прохладно, а вверху теплее. Тёплый воздух поднимается наверх, и вместе с тёплым воздухом наверх всегда идёт влажность. Если влажность в этом канале снижается, черви закроют окна сверху, чтобы воздух больше не убегал. Мои растения потребляют влагу за счёт данных каналов. И при этом не нужно тратить лишние питательные вещества на энергию. Потому что вот они, практически рядом.

И моя биота всё время ест и ест, взамен отдавая азот.

Рик Бибер показывает мультипликационные картинки про обитателей своих земель:

– А теперь представьте, что вы «заехали» каким-то орудием и всё это разрушили. Все каналы как бы «схлопнутся». Придётся заново всё отстраивать. Корням потребуется больше энергии, чтобы «лазить» по почве в поисках питательных веществ. Черви живут много лет. И это их дом. А тут – плуг или очистители рядков. Они скрипят, создают вибрацию. Вибрация как отбойный молоток. Всё трясёт. И «затряхивает» прямо «вусмерть». Потому что почва держится на «клее», который выделяют эти маленькие существа.

Осенью черви скапливаются в определённом месте, потому что почва начинает высыхать. Также она сильно охлаждается. Они готовятся не только к засушливому периоду, но и к зиме. Вот такие у меня черви. И именно поэтому такие каналы в почве. Даже от соседа черви сбегают на мою покровную культуру. А тут прямо целая семья с детишками. Им у меня нравится.

Ответы на вопросы

– Скажите, пожалуйста, какие нормы высева используются для разных культур?

– Если это товарная культура, норма должна быть такой, чтобы до жары было достаточно листьев, которые закроют почву от солнца. В нашем округе, если взять кукурузу, это будет 55-60 тысяч растений на гектар, аналогично подсолнечнику. Для пшеницы – около трёх с половиной миллионов семян на гектар.

– Вот вы используете покровные культуры, которые, в моём понимании, служат для того, чтобы земля находилась постоянно под зелёным покровом. Проводились ли в Соединённых Штатах исследования по видам покровных культур? Какую дополнительную выгоду они приносят помимо того, что затеняют, и какие приносят питательные вещества? Как можно составить севооборот и какие культуры сеять с учётом этих моментов?

– И в Штатах, и в других частях света проводилось много исследований. И в вашем регионе тоже есть фермеры, проводящие исследования. Основное назначение покровной культуры – улавливать углерод и откладывать его в почву. Всё остальное вторично. Нужно кормить этих «малышей» в почве. Кормить хоть чем-то, в противном случае они начнут есть наше органическое вещество.

– Еще в школе нам рассказывали, что растения вдыхают CO₂, а выдыхают молекулы кислорода. Но тогда почему-то никто не говорил, что происходит с этой молекулой углерода.

– Весь мир базируется на углероде. У людей такое же соотношение углерода к азоту, как и у простейших. Когда молекула углерода попадает в почву, она превращается во множество разных соединений, названия которых иногда даже трудно выговорить. Но всё это является кормом для наших «малышей».

Что касается молекулы азота… Нас учили, что бобовые фиксируют азот из воздуха. Это ошибка. Бобовые позволяют ризобиуму колонизировать корневую систему. Бактерии ризобиум берут молекулы азота из NO2, из закиси азота, и перерабатывают его. И растение, на котором живёт эта бактерия, говорит: «Спасибо, что накормила, я буду хранить твой азот!» Фиксирует азот ризобиум, а не само растение.

Есть в почве и свободноживущий ризобиум – эти бактерии берут азот из воздуха. Растение тоже говорит: «Большое спасибо, я похраню его у себя!» Свободноживущим ризобиумам нужно, чтобы была хорошая структура почвы, чтобы в нее свободно проникал воздух. Если на почве плёнка, воздух туда не попадает. И несмотря на то что растение вроде бы и выбилось через эту корку (Вы вытерли пот со лба и говорите: «Ну, слава богу, всходы есть!»), но у поверхности капли дождя разрушили структуру почвы. И обмена воздухом между атмосферой и «подземным царством» не происходит. Фиксация азота этими свободноживущими ризобиумами становится очень незначительной. Растения всего лишь вдыхают CO2. Всё остальное происходит за счёт биоты.

Давайте защищать «кожу земли», чтобы наша биота процветала!

И таким образом весь мир сможет выжить.

Вопросы, которые я сейчас получаю, связаны с технологией, которой нас обучали многие годы. Мы же пытаемся сделать так, чтобы всё работало, всё функционировало, всё действовало так, как этого хочет природа. В природе нет такого понятия, как «междурядья». Природе не важно, на каком расстоянии будут расти эти растения. Цвет железа, то есть марка сеялки, тоже не имеет значения.

Я вам не показывал фотографии «железа», почвообрабатывающих орудий. Я вам показывал фотографии покрова, большей частью живого, частично – мёртвого.

Вот этот червяк так сильно вылез, потому что у нас была экскурсия на это поле, мы разгребали растительные остатки. И он решил посмотреть, кто там, в его «доме», «колупается».

У нас междурядье где-то вот такое, глубина посева – вот такая. Если ваш палец длиннее, чем у меня, вы будете сеять глубже, чем я.

К сожалению, мы, люди, излишне фиксируемся на цифрах, на разных измерениях… Природа не «заморачивается», какой сегодня день, какой сегодня месяц. Природа обращает внимание на температуру и влажность. Биологический цикл жизни – не годы, а минуты. Некоторые из наших подземных «малышей» живут два-четыре часа. И всё. Но при этом размножаются на миллионы и миллиарды.

– Каковы нормы сева?

– Лён сеем на полной норме высева. Но мы изначально знаем, что эта культура приносится в жертву ради пшеницы.

Есть в Америке доктор, его зовут Джек Шульц. Он изучает влияние одного растения на другое. Соя и кукуруза всходят, в принципе, одновременно. Поэтому мы кукурузу и сою высеваем вместе.

Можно, я температуру буду называть в «фаренгейтах»?! Когда на улице температура восемьдесят градусов по Фаренгейту, соя будет «вопить», что очень жарко, быстренько сворачивая листочки. Она начинает выбрасывать в воздух такие специальные соединения, которые «кричат» кукурузе: «Закрывай устьица на листиках!»

Это точно так же, как на пожаре. Кто-то бегает и кричит: «Пожар! Пожар!» Кукуруза хорошо себя чувствует где-то до 85-87 градусов. Но как только эти 80 градусов застигнут сою, кукуруза понимает: кто-то кричит, что жарко. Надо срочно закрывать устьица! Таким образом, кукуруза будет закрывать свои устьица на три, а то и на шесть часов раньше каждый день, чтобы не упустить из себя влагу. Если взять 5-6 часов в день, то получается, что за шесть дней я накапливаю практически «целый день» воды.

Обратите внимание: в природе тоже монокультура не растёт! Посмотрите на нашу аудиторию. Все мы люди, и все мы разные! Мы говорим на разных языках. У нас волосы разного цвета. Тела разные. Но все мы – люди. И если произойдет что-то очень-очень плохое, мы будем друг другу помогать. Помогать выжить. Так происходит и в природе.

Записала Светлана ЛУКА