Председатель

Председатель сельскохозяйственного производственного кооператива «Екатериновский» Владимир Григорьевич Ляшенко за семнадцать лет работы кредиты в банке брал только два раза. Один раз на солярку, чтобы дотянуть до конца сезона, второй раз – на обновление техники. А в основном предпочитает «гулять на свои». И при этом никому ни копейки не должен, может достаточно беззаботно со своим коллективом прожить целый год, достойно отметив все праздники, выплатив все налоги, зарплаты и премии, да ещё хватит на всякий непредвиденный случай. Отправляемый сегодня на Аткарский элеватор подсолнечник будет ждать не удобного для реализации часа, а просто нового сезона по одной лишь уважительной причине: не хватило для большого урожая в Сластухе складов.

 До прихода Ляшенко в хозяйство с 12 тысяч гектаров земли здесь получали в основном по пять- пять с половиной тысяч тонн зерна. Сейчас земли в три раза меньше, а урожай зерновых, не считая технических культур, перевалил за десять тысяч тонн. Зерновые на круг в среднем дали по 25,7 ц/га, по 20 ц/га – подсолнечник. И это на щебёночной почве, на оврагах да буграх. Из них хорошо альпийские горки да рокарий делать, вроде того, что украшает вход в административное здание села, а не отменные урожаи получать. (Четыре тракторных телеги собранных на полях булыжников отправлены в этом году к школе и столовой для ландшафтного украшательства). Но здешние механизаторы да комбайнеры со временем научились даже на твердой пшенице саратовской селекции меньше тридцати центнеров не получать, а мягкая саратовская в этом году дала 34-37 ц/га. Неплохие деньги выручают за выращиваемый в течение десяти лет горох, и на нём тоже меньше 20 ц/га не получают. Не раз спасала хозяйство гречиха.

У Ляшенко нет проблем ни с севом, ни с уборкой, ни с зябью. За счет отработанной технологии, грамотного применения удобрений и средств защиты растений удалось в последние годы «обрасти жирком» и полностью обновить технику. Причем, за импортом здесь не гонятся, особенно после приобретения самоходной канадской косилки: цены на запасные части и сервис показались неприподъёмными. В «Екатериновском» работают шесть якобы старых «Кировца», с совершенно новым нутром и резиной, шесть отечественных комбайнов, из них два свежих «Акроса», три опрыскивателя, два самоходных и один прицепной. Политика председателя – «не жировать»; когда техники поменьше, люди сами, без напоминания, её берегут.

Ставка на российское оборудование объясняется ещё одной причиной: в коллективе, состоящем из 115 человек, очень мало пенсионеров, средний возраст работающих – сорок пять лет. Шестидесятитрехлетний председатель – самый «древний». Современная техника ведёт к сокращению кадров, а для него кого-то уволить всё равно, что человека похоронить.

 Прийти на «ха-ха»

 Плохое забывается быстро. Сегодня никто уже и не помнит, как в феврале 1997 года в помещении местного клуба, а не правления (в нём пол был таким, что по нему было опасно ходить), выбирали нового руководителя кооператива. От части голосующих попахивало спиртным, всем почему-то было весело, хотя на ходу было всего три трактора, на нефтескладе не было ни капли солярки, вспахана одна шестая часть пашни, посеяно 800 гектаров озимки. Ничего этого новый председатель, конечно, не знал. Да если бы и знал, вряд ли отказался, потому что после длительных уговоров главой районной администрации Александром Васильевичем Курбатовым был поставлен перед выбором: либо Сластуха, которая стоит на трассе Саратов-Ртищево, либо Бутурлинка у черта на рогах. Ляшенко бил на то, что у него нет высшего образования, но Курбатова это не смущало.

Уже на следующий день Владимир Григорьевич понял, куда попал. Историю про то, как он выпросил у того же Курбатова из неприкосновенных запасов маленький бензовоз солярки, чтобы спасти от бескормицы дойный гурт, и как механизаторы, не моргнув глазом, развезли колхозное сено по ближайшим частным дворам, сегодня они вспоминают с главным инженером, смеясь. Тогда же он, не думая о последствиях, выкинул выпившего человека из трактора, приказав остальным механизаторам собрать сено и вернуть на ферму. Разговор был коротким: «Либо работаем вместе, либо расстаёмся». Потом ему ещё не раз приходилось сталкиваться с саботажем, но он всегда понимал: население на его стороне.

В течение нескольких лет обитатели Сластухи терпеливо ждали, когда же новый руководитель расплатится по старым долгам, видели, как на их глазах вывозится, минуя склады, зерно нового урожая и, что удивительно, не роптали. Владимир Григорьевич и сам не понимает, откуда у людей бралось терпение, но сердце его всякий раз наполняется благодарностью, когда вспоминает те дни. Знаете ли вы, как радовался народ, когда перед Новым Годом каждому выдали первые сто рублей?! Это был такой праздник! А сейчас механизаторы за уборку зарабатывают под сотню тысяч, и всё мало кажется.

Уже с первых денег Ляшенко отдавал какую-то часть на социалку. Приобретал двигатели на трактора и тут же машину труб, чтобы село газифицировать. Многие не хотели проводить в свои дома газ, и председателю пришлось не только уговаривать, но и заставлять.

Правление колхоза депутат районного собрания Ляшенко со временем отремонтирует и отдаст … под детский сад, а в полуразрушенном двухэтажном здании дошкольного учреждения, которое до сих пор доводится до ума, разместит не только свою контору, но и отделение Сбербанка, и кабинет участкового.

Сегодня он своему коллективу готов памятник поставить: «Команда сформирована, у меня к ней почти нет никаких вопросов».

– Неужели не хочется приватизировать хозяйство?

– А какое я право имею?

– Да вы же его из руин подняли!

– И что? Не я же один его поднимал. Это сделало всё население Сластухи. Тем более что землю мы не скупаем, она у нас в аренде.

– А завтра придут сюда Самара, Сызрань, Таганрог?

– Пусть это останется на совести моих преемников. Мне этот вопрос уже задавали сотни раз, и я всем отвечаю: моего здесь ничего нет. За исключением сотового телефона. Но есть люди, которые действительно отработали в колхозе всю жизнь, есть прекрасные доярки, прекрасные механизаторы, прекрасные мужики на току, неплохие девчата в столовой, в свинарнике работают хорошие люди. Если честно сказать, мы в прошлом году пригласили аудиторов из ревизионного союза, всё по закону разделили, всё по закону прибавили и сейчас у нас один имущественный пай доходит до трёхсот тысяч рублей. Захотят, пусть получают. Потому что они заработали. Я, может быть, горлом брал, а они пыль глотали, мазут собирали, навоз кидали.

 Два слова о темпераменте

 Себя Владимир Григорьевич Ляшенко полушутя - полусерьёзно называет то «бешенным», то «шебутным». И дело не только в темпераменте, который с годами маленько поутих, но всё равно остаётся взрывным. Дело в понятиях. «Подшебутиться» – это значит «расстараться, вывернуться наизнанку». «Бесит» – этот глагол передаёт эмоцию, которую он испытывает по отношению к вещам и событиям, не поддающимся пониманию.

Вслушайтесь:

– Мы вообще ни перед кем хвалиться не собираемся. Меня другая тема бесит – отношение к селу непонятное. К школе, садикам, дорогам… Ну почему все это мы должны строить? А зачем мы тогда налоги платим?

– Ну, вы же знаете, какое сложное положение в стране.

– А кто его создал, мы что ли?

Или вот:

– Я за своих рабочих не переживаю. Они у меня напоены, накормлены, спать уложены, и на машинах, пусть не новых, на работу ездят. А остальной контингент как? Мне тех до слез жалко. Мне хочется, чтобы дети пришли в хорошую школу и детский сад, чтобы они не видели: с чем ушли весной, с тем и пришли осенью.

Бесит, что уроков труда вообще нет в современной школе. Это что за законы? Кого мы растим? У нас в селе сплошная молодёжь, 115 человек работают в хозяйстве, в школе учатся 111 человек, причем с первого по пятый 66 человек, а это значит, что у школы есть будущее, 38 человек в садике, а вообще 70 детей дошкольного возраста. Их надо куда-то втягивать, чтобы они умели что-то делать!

А вот ещё:

– В вашей же газете написано: цены на свинину и говядину установили рекорд. А почему вы не пишете, что цены на солярку и бензин установили рекорд. Из-за чего тогда мы с убытками работаем?! А мясо, было время, мы продавали по 60-70 рублей, и никто не писал. Меня вот что бесит. Вот за что обидно и зло берёт. Мы в своём хозяйстве преспокойно можем увеличить производство мяса и молока, но нет помещений. У нас есть неплохой скотный двор, но мы его своими силами не подремонтируем. Пригласили специалистов из Саратова, они нам загнули 19 миллионов, а получу ли я отдачу, ещё неизвестно. А если б мне дали кредит процентов хотя бы под пять, я бы смог построить ещё одну ферму, создать для своих людей все условия. Перспективы у нас есть, но, конечно, мы никому не нужны. Сейчас из-за того, что тёлок поставить некуда, будем их реализовывать перекупщикам на мясо.

Несмотря на штрафы, которыми ветеринары пытаются, по сути, заставить руководителей небольших хозяйств свести на нет свиней, он продолжает держать 350 голов, чтобы дважды в день кормить своих механизаторов и комбайнеров бесплатными обедами. У Ляшенко просто в голове не укладывается, как при своём фураже и зерноотходах ехать куда-то на базар, чтобы покупать мясо, выращенное на промышленных комплексах. Да он сам его есть не будет и другим не позволит.

– У нас экологически чистое мясо, трава да фураж, мы свинью растим примерно год, а не три месяца, как на современных комплексах. Вот, в вашей же газета написано: закупочная цена на свинина стала стоить 180. А почему столько? Да потому что её вывели всю. И что нам государство сделало, чтобы мы могли свинью содержать? Единственное, чего я добился, – заплатил сто тысяч штрафа и нервов истрепал. И всё.

Ляшенко, действительно, бесят многочисленные «присосы», так он называет разнообразных проверяльщиков из самых разных структур, которые вместо конструктивной помощи уже до того обнаглели, что в открытую признаются: приехали, чтобы оштрафовать. И опять, Владимиру Григорьевичу не жалко тех 35 тысяч рублей, что перечислил на их счета с начала года, но лучше эти деньги направить на ремонт храма и здешней школы.

Храм в честь Казанской иконы Божией Матери постройки 1830 года и местная средняя школа – на этих двух «пунктах» он просто помешан. И не сказать, что больно верующий, просто считает нравственное воспитание человека главной задачей государства. А Храм не мы строили, не нам его и разрушать.

Есть и ещё три постоянные темы для его беспокойства: разбитые внутри села дороги, отсутствие уличного освещения и, обратите внимание, слабый Интернет. На скорость Интернета особенно жалуются селяне, потому что знают: с двумя первыми проблемами председатель вместе с молодым главой муниципального образования со временем сами разберутся, а вот с «мировой паутиной» надо что-то делать.

 Точка сборки

 Он до сих пор проводит планёрки в семь часов утра не у себя в кабинете, а в мастерской, где на наряд собираются не только механизаторы, участвующие в полевых работах, но и сельский участковый, и глава муниципального образования. Он считает нужным заглянуть в глаза каждому работающему, с каждым перекинуться хоть парой слов, чтобы убедиться: человек уходит на смену в нужном состоянии. Происходит это не от того, что он не доверяет своим специалистам: главному инженеру или агроному, или боится допустить за руль выпившего (за медосмотр отвечает медсестра). Владимир Григорьевич Ляшенко давно понял суть своей должности – идти к людям, откликаться на их просьбы, отвечать на вопросы, поэтому планёрка для него не только анализ и распределение задач, но и ежедневный отчет. Хотя без «разбора полётов» тоже не обходится. Оседлав «Ниву», председатель с вечера объезжает места, где работает техника, а утром, бывает, красочно резюмирует увиденное. По молодости его вообще в конторе не видели, да и сейчас, он не скрывает, нет никакой проблемы проехаться из одного конца сельхозугодий в другой, благо хозяйство компактное. Люди только очень сильно изменились: стараются его не подводить. И вот что удивительно: это те же самые кадры, что когда-то работали со старым руководителем.

– Вы предсказуемый человек?

– Мы резко не ворочаем. Стараемся все углы сглаживать.

Карьера самого Владимира Григорьевича Ляшенко, как и многих других специалистов районного уровня, целиком и полностью зависела от кадровой политики «в верхах». Стоило прийти в Екатериновку новому «первому», и бывший специалист управления сельского хозяйства Владимир Ляшенко оказывался бригадиром комплексной бригады в колхозе «Борьба за коммунизм», потом председателем Кипецкого сельского совета, потом опять бригадиром того же колхоза, и только в сорок пять Курбатов определил ему должность председателя. Со стороны посмотреть, кто не вникает, биография так себе, не завидная. А он, может, в бригадирах только и пожил хорошо. Молод был, здоров, свободен от самодурства начальства. Считал, что бригадир тот же самый председатель, только маленький. А «Большой председатель» Иван Кузьмич Судариков ему даже дом построил, в котором он живёт до сих пор. Бригада была, что маленький колхоз, такая же многоотраслевая, и земли было ничуть не меньше. Зато семье можно было больше времени уделить, да и личное подсобное хозяйство держал немаленькое: три коровы, два теленка, пять свиней. Хотелось жить побогаче, забыть про несытную юность, но чтобы в хозяйстве что-то взять, про это и речи быть не могло. Совесть не позволяла.

…Про совесть человеческую мы сейчас вообще не пишем. Немодно, неактуально? А у таких людей, как Владимир Григорьевич Ляшенко, она не рудимент и не атавизм, а суть характера. Наладив производство, председатель мог, казалось бы, расслабиться и позволить себе то, что делают как само собой разумеющееся другие руководители сельхозпредприятий и даже главы районных администраций. Например, отрезать часть сельхозугодий для собственного КФХ и тут же объяснение этому поступку найти – необходимость иметь запасной аэродром. По нашим временам, никто бы даже не удивился. Владимир Григорьевич поступил по-мужски. Он просто не пустил своих сыновей в хозяйство, предоставив им возможность заниматься фермерством в совершенно другом месте. И те начинали фактически с нуля.

Сегодня некоторые крутят пальцем у виска, когда видят, как успешно идёт уборка или вспашка зяби в СХПК «Екатериновский» и при этом отец не спешит на помощь собственным детям. Но в этом весь Ляшенко. Колхоз – это вовсе не значит, что всё вокруг моё. Ни разу за годы работы в хозяйстве он своим людям не соврал и не подвёл их, на этой репутации лидера и держится кооператив.

Главный не мозг, главное – сердце

Еще не зная Ляшенко, я слышала, что он однолюб, очень преданный человек и очень

добрый. По сути добрый, по сущности своей, а не по обязанности, не по должности. Мы почему-то стесняемся руководителей характеризовать именно с этой стороны, словно они у нас роботами должны быть. А ведь доброта объясняет многие человеческие поступки и, конечно, она воспитывается в детстве. Владимир Григорьевич – местный, деревенский, выросший в основном на краюхе хлеба и молоке, сумасшедший голубятник, любитель воздуха и воли. Он вообще не собирался быть руководителем, не думал ни о какой карьере. Он случайно пошел работать токарем на Саратовский агрегатный завод, но вовремя понял, как ненавидит город. Спасибо жене, Любови Николаевне, она настояла на его учебе в Пугачевском гидромелиоративном техникуме, который он заканчивал заочно по специальности гидротехник. Ни высших партийных школ, ни курсов повышения квалификации – ничегошеньки он больше не заканчивал, потому что надо было кормить семью, надо было работать. И он работал, и работал лучше, чем многие. Сегодня друзья-ровесники объясняют его успех природной смекалкой, редким трудолюбием и ответственностью, а ещё исключительной добротой. Ему всегда всех было жалко: людей, скотину и даже зверьё в лесу. Оттого не охотник и не рыбак. Но голубей, обычных русских голубей, держит до сих пор, отводит душу, хотя, признается, и на них не хватает времени.

Помните, мы говорили про тщеславие? Иного поставят на должность председателя сельского совета, и он тут же бросается покупать себе новый портфель для документов. Когда в 1986 году Ляшенко назначили председателем Кипецкого сельского совета, он своей бригадирской сути нисколечко не изменил, мало того, превратился в завхоза, прораба и разнорабочего. Вначале он достроил местный Дом культуры, а потом за школу-восьмилетку взялся. И опять, до него дети годами ходили по три километра туда и обратно в Екатериновку, в любую погоду, все это видели, но ничего поделать не могли. Для того чтобы Кипецкая школа получила статус средней, ей нужно было иметь столовую, спортзал, тир, гараж и две машины в придачу. Ляшенко сам везде ездил, сам пробивал, всеми правдами и неправдами при поддержке председателя колхоза, конечно, сделал школу десятилеткой. Она до сих пор такой и является. Вот что значит деятельная любовь к детям. Про то, как Владимир Григорьевич в тех же Кипцах подводил к соцобъектам газ, восстанавливал в селах мастерские, я писать не буду. И так всё понятно.

У нас сейчас некоторые руководители начинают себя считать менеджерами, обзаводятся секретаршами и помощниками, ставят на проходной охрану, заставляют выписывать пропуски, и всё это якобы для пущей сохранности общественного имущества. Но народ воспитывает не железный забор, а личный пример председателя. «Ходячее бездушие с вертикальным позвоночником» – такое определение бездарности дал Михаил Жванецкий. Но оно не про Владимира Григорьевича Ляшенко, это точно.

Осенними или зимними вечерами, когда можно было бы уйти пораньше с работы, «старый председатель» все равно сидит в рабочем кабинете на случай, если у кого-нибудь возникнет вопрос. Он настолько внушил своим людям ощущение стабильности и порядка, что пока в его кабинете на втором этаже горит свет, Сластуха может быть спокойна.

Вместо заключения

С Владимиром Григорьевичем Ляшенко, почетным работником агропромышленного комплекса России, мы встречались накануне дня его рождения. Разговор вышел непростой, но откровенный. Досталось и нам «на орехи», и к себе наш герой был беспощаден. Спрашиваем на прощание, что в этой жизни главное. «Жить надо, просто жить. И если живешь, надо какую-то отдачу давать. Чтоб что-то после тебя осталось. Мне не обидно вспоминать свои прожитые годы. Я нигде не сачковал, ни за чью спину не прятался. У меня этого никто не отнимет. И меня ничто не сломает. Я не жалею, что эти годы прожил именно так».