Тоска позора

В тот день, когда в нашей газете на первой полосе появился портрет Алексея Сергеевича Михайлова, председателя правления ГК «Белая Долина», представители руководимого им холдинга не пришли в Общественную палату Саратовской области на заседание комиссии по аграрным вопросам, посвященное качеству местной продукции на прилавках региона.

Вместе с молочным комбинатом «Энгельсский» общество Александра Соломоновича Ландо и его команды проигнорировали представители «Фамильных колбас», торговых сетей «Семейный», «Лента», «Гроздь». Одни «Дубки» решились выставить на амбразуру своего человечка, но до него очередь просто не дошла. И без колбасы было о чем поговорить.

Впрочем, эту встречу в зале заседаний Общественной палаты можно будет считать обычным словоблудием, если за фактами, которые были озвучены членами различных проверяющих комиссий, не последуют серьезные оргвыводы. Однако, по слухам, это совещание в подвальчике старинного дама на улице Яблочкова, 14, должно подготовить почву для каких-то серьёзных разговоров на высоком правительственном уровне. Уж больно много непоймичего лежит на прилавках наших магазинов, употребляется внутрь нашим населением.

Араик Карибович КОСЯН

Девяносто процентов времени ушло на констатацию безобразных фактов, выявленных в ходе многочисленных проверок, 7 процентов – на выдвижение версий, почему производители так бессовестно себя ведут, что с ними делать, и только несколько минут было отдано защите. Единственным адвокатом от наших переработчиков и сельхозтоваропроизводителей выступил краснокутский предприниматель Араик Карибович Косян, который предложил не ставить телегу впереди лошади, а придать обсуждению хоть какую-то логику. Проверить вначале ценообразование на сырьё, ГСМ, запчасти, энергоносители и аренду помещений, посмотреть на платежеспособность населения, а потом уж спрашивать с переработчиков качество. «Мы уходим как-то вперед, а надо назад. Сегодняшнее обсуждение лишь верхушка айсберга», – заявил он. На этом заседание комиссии закончилось.

Свой бренд ближе

А началось оно с благого пожелания руководителя Общественной палаты Александра Соломоновича Ландо, чтобы на прилавках наших магазинов лежало хотя бы 50 процентов продовольствия, произведенного на территории Саратовской области, и чтобы всё оно было качественным. Похоже, Александр Соломонович так заматывается на своей работе, что не успевает серьезно переосмысливать архисложнейшие проблемы хотя бы как профессиональный юрист. Например, что, по его мнению, представляет из себя «Стратегия повышения качества пищевой продукции до 2030 года», утвержденная Правительством РФ? И как вообще следует себя вести минсельхозу области, который «является специально уполномоченным государственным органом по обеспечению продовольственной безопасности», если в сфере производства, сертификации, отслеживания пищевой продукции сложился всеми признаваемый системный кризис.

России нужна единая служба, которая может организовать контроль продукции от поля до прилавка. Но почему-то в том же Татарстане за последний год качество товаров, лежащих на полках тамошних магазинов, улучшилось в четыре (!) раза. Кто-нибудь разбирался, за счет чего у них такие оптимистичные перемены? Нет! Татарстан на комиссии был назван лишь как регион, который не побоялся завернуть «молочку» распиаренной «Белой Долины».

Мы тоже немало что «заворачиваем» и возвращаем, но сомнительные продукты, судя по выступлениям членов комиссии, все равно появляются на тех же самых прилавках. Что делать? Сами того не подозревая, члены комиссии предложили способы, до которых уже додумались столичные эксперты из Торгово-промышленной палаты РФ. И наши, и не наши общественники считают, что пора принимать специальный, особый законопроект о фальсифицированных товарах, где будут предложены штрафы за производство такой продукции. Другая инициатива – господдержка производителей региональных продуктов по аналогии с европейской системой защиты товаров, контролируемых по происхождению. Что-то вроде значка «Выбирай саратовское».

Вот что говорит по этому поводу сам Александр Соломонович Ландо:
– К сожалению, те рейды и проверки, которые мы проводили, никак не говорят, что продовольственная безопасность полностью обеспечена и гарантируется. В «Палитре вкуса» мы нашли целый цех, где из протухших продуктов делались салаты. Каждый раз в наших пробах и закупках Роспотребнадзор обязательно обнаруживал какие-то фальсификаты. Не говоря о том, что самое безобразное, что мы находили, – некачественные продукты и в школах наших, и в детских садах.

Продовольственная безопасность включает в себя еще один аспект, который мы с министерствами экономики и сельского хозяйства никак не довели до логического завершения. Речь идет о том, чтобы продукция наших сельхозпроизводителей превалировала на прилавках наших магазинов. Давайте доведем хотя бы до 50 процентов. Для этого вели переговоры с участием одного из зампредов, с министрами, что в магазинах специально будут размещаться таблички: «Здесь продается саратовская продукция». У нас в области производится достаточно конкурентоспособная еда, в этом нет сомнения. Но, к сожалению, в наши школы почему-то поставляется пензенское сливочное масло. Сколько раз брали пробы, столько же раз оно оказывалось фальсификатом. Везут почему-то в школы кур из Самары, хотя есть возможность обеспечить школы нашими.

Как-то спрашиваю у одного из руководителей саратовской фирмы, почему наша, местная продукция стоит у него на полу. «Лучше видно!» – отвечает. На самом деле лучше всего расходятся товары, которые находятся на уровне глаз.

Так что мы с исполнительной властью упустили эту тему, а теперь с новым руководством минэкономики при поддержке минсельхоза общими усилиями наверстаем упущенное.

Саратовский сельхозпроизводитель должен знать: если он произведет 100 тонн продовольствия или сырья, все 100 у него возьмут. А когда за вход платишь два рубля, за выход три, я утрирую, конечно, но когда неприемлемые совершенно условия ставят, какая возникнет заинтересованность произвести и продать?

К сожалению, у нас так устроены сейчас контрольные функции, что официально можно проверять только раз в три года. Что значит, раз в три года проверить? Я считаю, что проверка должна быть неожиданной: пришел – увидел, что на сегодняшний день есть. Но кроме Общественной палаты, делать это некому. Либо наши граждане должны писать заявления в прокуратуру. Кстати, позиция у саратовской прокуратуры очень четкая: если есть жалоба – разрешение на проверку всегда дается. Нет бюрократических препон для этого. Считаю, надо нам сейчас всем встрепенуться и заниматься безопасностью продовольственной во всех аспектах.

Совесть под каблуком, стыд под подошвой

Елена Игоревна Никонова, начальник отдела надзора по гигиене питания Управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Саратовской области, заверила, что все плановые и внеплановые проверки сопровождаются лабораторными исследованиями пищевых продуктов по показателям: «безопасность» и «качество».

Елена Игоревна НИКОНОВА

– За истекший год, по предварительным данным, проверено 1450 объектов (включая предприятия пищевой промышленности, общественное питание и продовольственную торговлю. В отношении этих предприятий проведено свыше 1700 обследований.

В 59 процентах были выявлены нарушения. В данные проверки входили проверки исполнения предписаний, и если бы не они, процент был бы выше! 60 процентов – реальная цифра по выявленным нарушениям.

На одну проверку – почти пять нарушений, включая вопросы санитарного законодательства, нарушения прав потребителя и технического регулирования. При этом проверено 173 предприятий пищевой промышленности и тоже почти 60 процентов с выявленными нарушениями. Нарушений, правда, меньше: 3-4. 1315 протоколов было составлено по предприятиям общественного питания.

Забраковано и изъято из оборота более 34,5 тонн пищевой продукции. Это больше, чем всегда, потому что из оборота была изъята большая партия овощей и фруктов.

По показателям безопасности химические результаты достаточно благополучные. Всего три пробы пищевых продуктов не соответствовали по санитарно-химическим показателям, то есть показателям безопасности. Это все три пробы овощей и бахчевых по содержанию нитратов.

А вот что касается качества продукции, здесь показатель значительно хуже. По физико-химическим показателям исследовано более трех тысяч проб, из них 96, или 2,8% не соответствовали обязательным требованиям. При этом подавляющее большинство таких проб выявлялись в группе молочной продукции и рыбной.

Наибольшее количество неудовлетворительных результатов было получено по показателям идентификации. Это органолептические показатели, массовая доля влаги, жира, кислотности и так далее. В рыбе – показатели массовой доли ледяной глазури в общем весе замороженной рыбы.

Признаки фальсификации по присутствию жиров немолочного происхождения выявлялись в подавляющем большинстве исследований в масле сливочном, твороге, в молоке питьевом, в сыре.

По микробиологическим показателям исследовались почти 16 тысяч пищевых проб, из них 271 не соответствовала нормативам. Наибольшее число отрицательных, то бишь плохих, проб пришлось на группу кулинарной продукции. Это и предприятия общественного питания, и мелкие цеха магазинов, вырабатывающие кулинарную продукцию.

Подводя итоги, можно сказать, что на потребительском рынке Саратовской области продолжают выявляться факты таких нарушений, как:
■ производство и реализация фальсифицированных пищевых продуктов;
■ производство и реализация продуктов, не соответствующих требованиям безопасности по микробиологическим показателям;
■ реализация пищевой продукции без документов, подтверждающих происхождение, качество и безопасность;
■ реализация пищевой продукции с истекшим сроком годности.

При этом пищевая продукция, не отвечающая установленным требованиям, выявлялась как у иногородних, так и у местных производителей.Это Саратовский молочный комбинат, маслосырбаза «Энгельсская», молочный завод «Атикс-МТ», КФХ Сапелкина из Ровенского района, маслодельный завод «Хвалынский».

Ситуация на Саратовском молочном комбинате неоднократно доводилась до сведения членов правительства области, руководство комбината заслушивали на координационном совещании, но ситуация пока кардинально не меняется. Продолжаются судебные процессы по наложению штрафных санкций на данное предприятие.

По результатам исследования продукции из других регионов, соответствующая информация направлялась в Московскую, Калужскую, Пензенскую, Ростовскую и ряд других областей.

Словно не поверив своим ушам, Александр Соломонович Ландо уточняет: в 60 процентов выявленных нарушений какие входят?

Никонова:
– Это нарушение санитарного законодательства в части санитарного состояния предприятий, нарушение требований технических регламентов как к производству, так и к продукции.

В плановых проверках процент выявляемых нарушений превышает 90%. Нарушения есть практически всегда. В ходе внеплановых – нарушений меньше, потому что включается проверка исполнения предписаний.

Ландо:
– Они же знают, что будут плановые проверки, причем знают на три года вперед, почему не готовятся, не подчищают всё?

Никонова:
– Необходимо отметить, что профессиональная подготовка работников потребительского рынка не всегда на высоте. Они элементарно не знают санитарных требований.

Тюрьма изменит меню?

Светлана Александровна УНДРОВА

Если Александр Соломонович после выступления Никоновой – а мы сознательно цитируем её слово в слово – откровенно загрустил, то воодушевленный негативом Сергей Юрьевич Великанов, заместитель председателя правления Общественного комитета по противодействию коррупции, задал сакраментальный вопрос:

– Мы все пытаемся продвинуть местную продукцию, правительство делает всё, чтобы на прилавках наших магазинов было её как можно больше. А нужно ли это местным товаропроизводителям?! Если есть масса нарушений, которые они не хотят устранять?! УНПК «Пищевик» Саратовского аграрного университета указали, что колбаса делается не по ГОСТу, а там все равно продолжают ее производить.

Ландо переадресовал вопрос Светлане Александровне Ундровой, заместителю министра сельского хозяйства области по развитию пищевой и перерабатывающей промышленности:
– Спасибо за вопрос. Я думаю, что сельхозтоваропроизводители и производители пищевой продукции, безусловно, хотят увидеть свою продукцию на прилавках местных магазинов. И в принципе она там присутствует. Очень много делается для того, чтобы её было в достаточном количестве, чтобы обеспечить и физическую, и экономическую доступность для населения. В этой связи принят в прошлом году Закон «О продовольственной безопасности Саратовской области». (28 сентября 2016 года Саратовской областной думой принят Закон от 3.10.2016 №132-ЗСО «Об обеспечении продовольственной безопасности в Саратовской области». – Ред.) Он предполагает и мониторинг балансов и производства продукции на основные группы, министерство ведет подготовку таких балансов. Эти сведения подаются и МСХ РФ, для включения в общий баланс.

По оперативной информации, мы видим, что область обеспечена по зерну более чем в 5,5 раз. По картофелю – 156%, овощи и бахчевые культуры – 163%, масло растительное – 13%. Яйцо – 153%, мясо птицы… И так далее и так далее. Объем производства важен. Важны и качество, и доступность.

В современных рыночных условиях вопросы качества важны, потому что это конкурентное преимущество. У нас в министерстве совместно с Роспотребнадзором и Россельхознадзором создана рабочая группа, и в прошлом году большой акцент в рамках деятельности это группы был сделан на предприятия, производящие молочную продукцию. Были выезды, например, на Романовский молочный завод. Были даны рекомендации. Они были правильно восприняты руководством предприятия. Производственный процесс отлажен, выпускается прекрасная продукция.

Что касается Саратовского молочного комбината, да, действительно были вопросы по качеству. Был выезд. На предприятии модернизируется производство. Вопрос заключается в нехватке сырья. Они вынуждены закупать молоко за пределами области. Вынуждены и по населению собирать молоко. Когда мелкие партии – вопрос качества сырья тоже встает.

В плане Хвалынского молочного завода – тоже были нарекания в плане соблюдения всех требований. В настоящее время подобран инвестор. Вкладываются средства, погашена имеющаяся задолженность. Разработана программа мероприятия, которая в течение двух лет позволят вывести предприятие на новый уровень.

В плане овощной продукции – да, область закрывает потребность для населения. Создан совместными усилиями и прекрасно работает Центр коллективного пользования, где как раз идет подработка овощной продукции, которая позволяет продвигать 12 тысяч тонн продукцию в сетевые магазины.

В плане фермеров и личных подсобных хозяйства, где небольшие объемы, прийти в крупную региональную сеть им сложнее. В этой связи – возобновление деятельности кооперативов, которые были созданы ранее, сбыт продукции через них.

Министерство в свою очередь в рамках полномочий оказывает информационно-консультационную помощь предприятиям и господдержку.

...Чувствовалось, что Ундрова «поплыла». Поплыла как школьница, которая накануне перезанималась, а сейчас просто разложила перед собой шпаргалки и не помнит, на какой странице находится ответ. Такое сравнение невольно придет на ум каждому, кто знает: молодой заместитель министра сельского хозяйства мало того что по образованию учитель, так еще ни одного дня на производстве не проработала. Вся её «доблесть» – служба в секретариате заместителя председателя правительства Соловьева. Там она была на своем месте. А тащить тяжелую отрасль переработки без должного финансирования, без элементарной программы развития, да еще без соответствующего авторитета?!

Обидно за наше ведомство. Обидно сидеть и слушать, как Светлана Александровна, заглядывая в бумажки, вещает тихим нерешительным голосом, нимало не заботясь, ответила ли она по сути на заданный вопрос.

Ростям Исхакович Кудашев, председатель комиссии по аграрным вопросам ОПы, молчал как рыба об лед, даже не пытаясь прийти на помощь.

Председатель Общественной палаты Саратовской области Александр Соломонович Ландо со словами «а может» предложил размещать названия саратовских поставщиков фальсифицированных продуктов на специальную Доску позора. Правда, эта идея так и повисла в воздухе подвальчика старинного здания на улице Яблочкова, 14, где заседала комиссия по аграрным вопросам.

…Мы продолжаем подробно, практически стенографически, чтобы избежать обвинений в предвзятости, рассказывать где, какие люди и насколько активно обсуждают тему продовольственной безопасности региона. По закону за нее отвечает минсельхоз Саратовской области, который, к великому сожалению, не может пока достойно защищать свою позицию. Недаром галантный в других обстоятельствах Александр Соломонович Ландо не выдержал и прервал выступление Светланы Александровны Ундровой, заместителя министра сельского хозяйства области по развитию пищевой и перерабатывающей промышленности.

– Когда бы я ни заходил в наши магазины, я все время спрашиваю, какой процент произведен местной перерабатывающей промышленностью? Отвечают: от 20 до 30 процентов, остальной товар привозной. Как соотносить этот факт с теми цифрами, которые вы называете, когда говорите про перепроизводство сельскохозяйственной продукции. Она в амбарах лежит? Она не перерабатывается? В чем причина? Есть достаточно большое число регионов, где 50-процентное соотношение своей продукции к тому, что лежит на полках, давно достигнуто. Эти области двигаются дальше. Пока мне ни в «Магните», ни в других сетях ничего оптимистичного не говорят.

Ундрова:
– По разной группе товаров разные проценты.

Аркадий Юрьевич Шелест, председатель Комиссии по взаимодействию с национальными, религиозными объединениями и миграционной политике Саратовской общественной палаты:
– Мы услышали о результатах проверок, мы узнали, как работают с сельхозтоваропроизводителями. Понятно, что недобросовестные производители, согласно законодательству, несут ответственность. А не продумали ли вы какие-то иные формы поощрения производителей, которые ответственно подходят к своему качеству. Может, нам необходимо составить какой-то реестр, довести его до граждан. Чтобы они своим кошельком голосовали. Чтобы у производителей был дополнительный стимул.

Крупным производителям выгодней заплатить штраф и не устранять. А когда люди голосуют рублем, ориентируясь на реестр лучших производителей, лучше получается.

Ландо подхватил тему:
– Что-то вроде Знака качества. Может, нам какую-то Доску позора поставить? Я фантазирую сейчас, но с этим надо что-то делать.

Ундрова:
– В рамках правительства Саратовской области в 2015-2016 годах был реализован проект «Выбирай саратовское», министерство активно в нем участвует, он направлен на популяризацию отечественного производителя, доведение информации до потребителя. Мы проводили, в том числе и стенах минсельхоз в еженедельном режиме различные презентации. В результате производители объединились и стали открывать торговые точки, где продается только их продукция. В трех магазинах представлено более ста компаний и фирм. Министерством ежегодно проводится конкурс лучший продукт

Ландо:
– Поступило предложение, чтобы продукцию, которую привозят в минсельхоз для тех, кто там работает, проверить на качество. Интересно, чем кормят министерских работников.

Наши яйца трудно опознать

Марина Ивановна КРУПЧАК

Больше всего вопросов на заседании аграрной комиссии задавала Марина Ивановна Крупчак, управляющая Саратовским филиалом ОАО «РОСТ БАНК». А начала она с хлеба и яиц.

– Вы сказали, что зерна много. Хотелось бы услышать, какого оно качества. А качество хлеба кто-нибудь проверяет? Я так понимаю, что хлеб в основном делается с импортными улучшителями. Пекут с ними хлеб, который просто вреден человеку. И еще меня интересует наше достаточно крупное предприятие «Саратов-птица» с большим количеством птицефабрик. Причем, у них яичное направление. И качество у яиц хорошее. Но вот я приехала в «Ленту», и там нет ни одного саратовского яйца. Но там есть Пермь, Новосибирск, Брянск, Башкирия.

Причем, яйцо фасуется в Энгельсе. Его туда фурами привозят, а в Энгельсе штампуют датой расфасовки. И та же самая ситуация в «Метро». А где же наши яйца? Я звоню в «Саратов-птицу», а мне говорят: мы только на рынке торгуем. Нас в сети не пускают.

Ландо:
– Объясните феномен молока, которое хозяйки ставят на неделю на окошко, а оно не скисает? Это какой-то новый сорт?

Ундрова:
– Новые технологии. Параметры безопасности позволяют производить продукт с длительным сроком годности.

Ландо:
– Да я про обычное молоко, не длительного хранения спрашиваю. Всю жизнь делали простоквашу из молока, а теперь оно не скисает.

Ундрова:
– Думаю, мы уточним происхождение молока, что это за хозяйство. (Улыбается. – Ред.).

Ландо:
– Нет, теперь мы точно поедем в минсельхоз и посмотрим, чем вы там питаетесь. У вас скисает все как положено, в установленные сроки. Вы можете объяснить, где яйцо? Неслучайно, если на ярмарку завезли яйцо, там всегда очереди. Что с ними случилось?

Ундрова:
– Производство яйца в плане цифр?

Ландо:
– Нет, цифр нам не надо, цифрами мы сыты. Что с яйцами?

Ундрова:
– В плане реализации собственники и птицефабрики сами определяют (что человек имеет ввиду, непонятно. – Ред.). Тем не менее на ярмарках, в сельхозрынке, мелких магазинах продукция есть. В плане «Ленты» еще раз возьмем во внимание (человек так говорит. – Ред.).

Ландо:
– У меня сложилось впечатление, что в последний раз встреча с руководителями сетевых магазинов была около двух лет назад. И больше диалога между сетями и производителями не было.

Ундрова:
– Нет, вы ошибаетесь.

Юлия Евгеньевна ВИНОКУРОВА

…В отличие от чиновницы минсельхоза, первый заместитель министра экономического развития Саратовской области Юлия Евгеньевна Винокурова (курирует вопросы развития и поддержки малого и среднего бизнеса, потребительского рынка, лицензирования и декларирования розничной продажи алкогольной продукции, в минэкономики с 2001 года) говорила уверенно, внятно, четко, громко:

– Вопрос наличия местной продукции на прилавках торговых объектов всех форматов находится под нашим постоянным контролем. Мы не возвращаемся к нему перед какими-то мероприятиями, мы занимаемся мониторингом постоянно, ведем работу со всеми субъектами, которые осуществляют деятельность на потребительском рынке, поэтому у меня есть информация и по форматам торговли, и по основным товарным группам.

Если усреднить данные по всем форматам торговли, учитывая продукцию с короткими и длительными сроками хранения, то сегодня в среднем от 60 до 70 процентов, подчеркиваю, продаж в товарных группах – это продукция местного производства.

Для тех, кто не знает: у нас 70% продовольственного оборота находится вне сетевых магазинов. Но, тем не менее, мы говорим о том, что это понятный формат торговли, с которым можно и нужно взаимодействовать. И мы понимаем, что это достаточно широкое поле, которое потом воспримет нашу информацию.

У сетевых операторов хлеб и хлебобулочные изделия – 100% саратовские, наша мука – от 15 до 18%. Наше пшено – 18-28%, мясо в зависимости от вида 10-38%, мясо птицы – 55‑60%, колбасные изделия, учитывая наше огромное производство – 82-90%, масло сливочное – 52-57; масло подсолнечное 35-42%, маргарин и майонез – от 60 до 85%, творог, как маргарин и майонез, молоко в полиэтиленовой пленке, то, которое самое простое, – 88-95%, яйцо куриное – 45-50%.

Объясню, что происходит с яйцом. Основными поставщиками в сети являются два предприятия: ООО «Поток» и «ИП Теклин». Они имеют мощности, чтобы собрать эту продукцию, упаковать и поставить в сроки и в объемах в соответствии с договором. Наши яйца достаточно представлены, просто вы их не всегда можете опознать.

– Как это? – озадачились члены Общественной палаты, взрослые люди, которые сами ходят в магазины за покупками.

Винокурова:
– На них маркировка упаковщика стоит.

Крупчак:
– Но я же читаю, что упаковщик Энгельс, а производитель: Новосибирск, Пермь, Брянск.

Винокурова:
– То, что наших яиц достаточно в сетевой торговле, я с вами полностью согласна.

Крупчак:
– Их там вообще нет.

Винокурова:
– Понимаете, в стратегии развития торговли в Российской Федерации, которая утверждена приказом Минпромторга (Приказ от 25 декабря 2014 года №2733 «Об утверждении Стратегии развития торговли в Российской Федерации на 2015-2016 годы и период до 2020 года. – Ред.) говорится, кто как должен поставлять и в какие форматы. Если производитель не может напрямую попасть в сеть в силу очень высоких требований, он может поставлять в несетевые, в нестационарные, на рынки, создавать свою собственную фирменную торговую сеть.

Ландо:
– И все равно наши производители стонут, что их не пускают в сети.

Винокурова:
– Кто конкретно стонет? Назовите мне их по фамилиям! Мы в декабре дважды собирались с производителями и представителями сетей. Один раз мы встречались у зампреда А.А. Соловьева, а второй раз это было у первого зам предправительства А.А. Стрелюхина. И даже «Мелиоратор» Марксовский, который всегда стонал, что его никуда не берут, есть везде!

Ландо:
– В какие сети можно прийти и прочитать: «Здесь продается Саратовское»?

Винокурова:
– Практически везде. Специальными опознавательными знаками эта продукция выделена в «Ленте», в «О' кей», «Семейном». Даже с «Магнитом» существовала договоренность, они разработали синенький герб и ставили его на нашу продукцию. Но для этого нужно, чтобы болела душа, это нужно делать каждый день.

Есть – проблема

Крупчак:
– Юлия Викторовна, вы, наверное, больше экономист, чем представитель торговли. Меня интересует предприятие «В яблочно», потому что на нем очень многие обожглись. Если вы такое помните. Проблема была очень большой из-за длительных сроков оплаты поставщикам. В конечном итоге многие пострадали. Анализируете ли вы теперь такие сети, как «Семейный», «Пятерочка», «Магнит» на своевременность расчета с поставщиками? Производители настолько крепко зависят от сетей, что они вам даже жаловаться не будут. Это вы сами должны брать балансы и анализировать дебиторскую задолженность, как долго они не платят сельхозпроизводителям.

Никто за наших не заступается. И мы «сажаем» наше сельское хозяйство, у которого – банковские кредиты, риски сельхозпроизводства, да еще и громадные риски по реализации. У них продукцию забирают и не платят. И этим в первую очередь должны заниматься в министерстве. За сетями банки бегают. А им не нужны банковские деньги, потому что они сидят на деньгах поставщиков. Продают и крутят их.

Я просто не хочу, чтобы люди думали, что они пострадали. Они взяли кредит в банке, они прибрали к рукам денежные средства поставщиков и вы через подставных лиц купили нефтяную компанию.

Винокурова:
– Что касается сроков, они были ужесточены за последнее время и то, что они сократились, это факт. Информацией по неплатежам в четко установленные сроки мы не располагаем. Если у вас она есть, мы этот вопрос обязательно отработаем.

Александр Иванович Качанов, председатель Общественного совета при министерстве сельского хозяйства области, задал вопрос Елене Игоревне Никоновой, начальнику отдела надзора по гигиене питания Управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Саратовской области:

– По результатам проверок, какой процент нарушений допущен нашими переработчиками, а какой – иногородними?

А пока вы думаете, скажу, что продовольственная безопасность для наших сельхозтоваропроизводителей – произвести больше продукции. О чем сказала Светлана Александровна, недаром мы ежегодно увеличиваем производство на 40-60 процентов. А вот самая главная беда в этой безопасности – реализация этой продукции и ужесточение качества её (цитата дословная. – Ред.). А ужесточение зависит все-таки от законодательства. Если меня оштрафуют на тысячу рублей, я буду производить из пальмового масла сливочное, и никто со мной ничего сделать не сможет.

Никонова:
– Штрафы больше, конечно. За нарушение технического регламента штрафы на юридическое лицо – от 100 тысяч до 300 тысяч. А могут быть и выше, если причинен ущерб здоровью. Но по индивидуальным предпринимателям штрафы не такие значительные. Что касается количества нарушителей, то промышленные предприятия все наши, а из торговли саратовцы составляют несоизмеримо меньший процент. Но он есть.

Елена Борисовна РЕЗЕПОВА

Елена Борисовна Резепова, член Общественной палаты, председатель комиссии по развитию гражданского общества и взаимодействию с общественными советами муниципальных образований Саратовской области, агроном по образованию:

– Группа депутатов от «Единой России» под названием «Народный контроль» работает абсолютно по всей области. В теснейшем сотрудничестве с Минэкономики. Круглые столы

регулярно проводятся. Мы встречается не только с сельхозтоваропроизводителями, но и с сетевыми магазинами, директорами рынков.

Разработана анкета, чтобы выяснить, какие проблемы встречают малые производители при реализации продукции.

В добавление ко всему скажу, что сейчас этим вопросом от «ЕР» занимается депутат Ирина Яровая. Все наши сетевые магазины имеют управленческий центр не в Саратове, а те дирекции, которые находятся здесь, они только руками разводят, поскольку они не в силах ни помочь нам, ни пойти навстречу. А у Яровой есть влияние на все Россию, поэтому она взяла под себя еще и проект «Честная цена». Именно он решает проблему, как местным производителям войти в сети. Сетям нужны объемы. Возьмите то же ИП «Верхов С.Н. » Базарно-Карабулакского района. Мы все знаем его продукцию торговой марки «Верховские традиции». Кстати «ЕР» придумала свой Знак качества областного уровня, мы ежегодно им награждаем. Проект работает. Когда мы этим знаком наградили Верховых, посмотрите, все рынки повернулись к ним лицом. А еще есть « Базарно-Карабулакский мясокомбинат», это не одно и то же. (Чей-то выкрик: Там вообще импортное мясо! – Ред.).

Но я не рекламирую их. Я хочу сказать, что работа ведется в этом направлении. Но нужны большие объемы. Нужна плата за вход, и даже Яровая постоянно говорит об этом вслух. Так что работа на уровне России ведется. Мы можем говорить лишь о своем участии как помощников.

Ландо:
– Совещаний много, круглых столов много, а как 60 процентов нарушений регистрировалось, так и регистрируется.

Резепова:
– Нельзя сказать, что и улучшений нет. Я категорически с этим не согласна. Если раньше в магазинах системы «Гроздь» вонь стояла, прошу прощение за такое выражение, то сейчас этого нет. Просроченных продуктов мы находим всё меньше и меньше. Сейчас, мне кажется, ориентиры следует сместить на то, как предоставить больше возможностей нашим сельхозтоваропроизводителям.

Нашел гриб и в гроб

Ландо:
– Те, кто ходят в сетевые магазины, знают, что нормального хлеба там нет. Пшеницы много, много сортов, а хорошего хлеба нет.

Резепова:
– В девяностые годы весь семенной фонд был разбазарен и уничтожен.

Аркадий Юрьевич Шелест, председатель Комиссии по взаимодействию с национальными, религиозными объединениями и миграционной политике:
– Берешь саратовский хлеб – он весь плесневеет. Покупаешь балаковский – он не плесневеет, а сохнет как нормальный. То есть в Балаково можно сделать хлеб, а в Саратове нельзя?

Ундрова:
– Хочу по хлебу пояснить. 47% урожая 2016 года – зерно 3-4 класса, это то продовольственное зерно, которое можно использовать для выпечки хлеба. Сто тысяч тонн нам надо. И вопросы качества зерна периодически стоят, тем не менее порядка 160 предприятий выпускают хлеб как по традиционной технологии, так и по ускоренной. Как по ГОСТу, так и по ТУ. В случае с ЗАО «Балаково-хлеб» цепочка отлажена, как говорится, от поля до прилавка. И поля свои, и мельничное производство, и завод свой прекрасный. А кто-то вынужден сырье приобретать. В прошлом году мы с Роспотребнадзором проводили несколько круглых столов, где еще раз говорили про нормативную базу, требования и технические качества. Однако говорить, что саратовский хлеб плохой нельзя. Не согласна!

Аудитория хором начинает горячо убеждать чиновницу: «Хлеб плохой», «Разваливается в руках», «Он тут же плесневеет»… «А цена одинаковая». «Там одна химия». «Это не руки не те, а монополисты получают с этого сверхприбыль». «И тут не при чем ни семенной фонд, ни технологии». «Это делается умышленно. В Балаково могут хороший хлеб делать, в сельской пекарне могут, а в Саратове просто монополисты».

Ундрова:
– Рентабельность по массовым сортам «ноль» и отрицательная.

Шелест:
– Значит, нужно заниматься менеджментом.

Качанов:
– Раньше хлеб выпекался из зерна не ниже 3 класса. Сейчас приняли изменение в законодательство, что можно и из 4 класса. Хотя 4-5 классом мы всегда кормили животных. В Балакове выпекается из 3 класса. А в Саратове, чтобы снизить себестоимость и продавать по рекомендуемым ценам, – из 4 класса.

Ландо:
– Что делать?

Качанов:
– Исключить 4 класс.

Шелест:
– Или люди должны иметь выбор. Они должны видеть, из какого зерна выпечен хлеб. И понимать, что они покупают.

Ландо:
– Давайте направим усилия Общественной палаты на то, чтобы ситуацию изменить. Вы же сами видите, что происходит. Возврат огромный. Хлеб выбрасывают. Хотя когда трудно в семье, хлеб – то главный продукт. И в послевоенные годы только хлебом спасались. Хлеб с солью. Хлеб с повидлом, с вареньем.

Крупчак:
– Это хороший хлеб полезен. А плохой – вреден.

Шелест:
– Маркировку надо читать.

Ландо:
– Мелкий шрифт в магазине? Ну пусть лупу держат, чтобы люди могли взять ее у продавца.

От редакции: По хорошему, члены Общественной палаты - «аграрии» Александр Иванович Качанов и Ростям Исхакович Кудашев, председатель комиссии по аграрным вопросам ОПы, будь они людьми ответственными, должны были рассказать своим коллегам о проблеме, которая давно будоражит фермеров Юга России. По крайней мере, они о ней говорят со всех трибун. Болезни зерновых культур, связанные с токсинопродуцирующими грибами, например, фузариоз колоса, – один из самых острых вопросов современности.

На территории области мне её озвучил лысогорский фермер Александр Викторович Жариков. Стоя на краю прекрасного поля с урожайностью почти 60 центнеров с гектара, произнес он нерадостную фразу: «Уже сейчас этот хлеб есть страшно, а через десять лет он станет абсолютным ядом».

 Это неправда, что продовольственная безопасность для наших аграриев ассоциируется только с валовкой. Каждый из них думает не о рапортах в честь очередной партии, а о собственных детях и внуках. Такие, как Жариков, понимают: после пяти-семи химических обработок, а в прошлом году ситуация с болезнями и сорняками была просто критической, пшеничка напичкана не тем, чем надо. А если не обрабатывать, жди другой беды. Да и в цифру 47 % продовольственного зерна, которое якобы было собрано в прошлом году нашей областью, мало кто верит. Дождями белок во многих хозяйствах был смыт.

Но фермеры более цивилизованных регионов, чем Саратовщина, поднимают проблему фузариозов и микотоксинов. Достаточно зайти на популярный сайт AGROXXI и вы там прочтете: «Микотоксины нарушают работу желудочно-кишечного тракта, печени, почек, сердечно-сосудистой и нервной систем, снижают общий иммунитет. Лабораторные исследования на клеточных тканях животных показали, что низкие концентрации этой группы токсинов обладают мутагенным действием, вызывают хромосомные изменения, влияют на биосинтез белка. Прежде всего, затрагиваются ткани с активно делящимися клетками – лимфатический аппарат, селезенка, костный мозг. Воздействие микотоксинов, по большому счету, сопоставимо с последствиями рентгеновского облучения».

А члены Общественной палаты Саратовской области, выслушивая жалобы своих городских коллег на плесень, не говорят, что 25 процентов отечественного зерна заражено микотоксинами. В ряде стран такое зерно изымается из оборота и сжигается, но только не в России.

Люди надеются, что вся гадость убивается теплообработкой, хотя в большинстве случаев она абсолютно бесполезна. Поэтому грамотные врачи советуют ограничить употребление хлеба маленькими детьми и уж, конечно, не увлекаться пивом. Потому что в процессе получении солода и сусла из зерна ячменя биомасса токсинопродуцирующих грибов только увеличивается.

Вот что пишут по этому поводу наши коллеги из ростовского журнала «Деловой Крестьянин», сумевшие создать Клуб агрознатоков ( мы об этом только мечтаем) и собирающие под своим крылом настоящих профи: «Ирина Аблова, заведующая лабораторией селекции пшеницы на устойчивость к болезням КНИИСХ им. Лукьяненко (Краснодар): Максимальный урожай мы получили на фоне беспрецедентного распространения фузариоза колоса. В нашем крае были поля с распространением болезни до 70%. То есть 70, а то и 80% колосьев в цинозе имели признаки поражения. Что касается уже убранного зерна, сданного на элеваторы, то производственники и руководители хлебоприёмных пунктов говорили, что содержание фузариозных зёрен в партиях, содержание микотоксинов было в пределах нормы. С этим можно спорить. Потому что есть данные и другого характера.

В этом году очень сильно поменялся видовой состав возбудителей, которые вызывают фузариоз колоса. Эти возбудители имеют другой патогенный состав, другие признаки, другую симптоматику. Самое главное – они такие токсины продуцируют, которые мы не можем определить, но могут определить лаборатории тех стран, куда мы экспортируем своё зерно. И это потом может вызвать проблемы при реализации.

Если ситуацию с фузариозом продолжать замалчивать, то Краснодарский край может потерять пшеницу. Её будет бессмысленно выращивать, поскольку она будет никому не нужна из-за высокого содержания токсинов.

В этом году мы обращались к первым лицам края и премьеру Дмитрию Медведеву с просьбой разрешить нам сжигать растительные остатки кукурузы, поскольку они являются важнейшим источником фузариозной инфекции. Вред от сжигания растительных остатков значительно меньше, чем от этой болезни. Наши анализы микологического состояния почвы показывают, что почва сейчас практически мертва. Надо обращаться и к биологическому методу и проводить целый ряд других мероприятий. Проблема фузариоза колоса комплексная.

Модератор:
– Надо меньше сеять кукурузы?

Аблова:
– Меньше не получается. Минсельхоз ставит задачу производить 150 млн тонн зерна в России. Для этого производство кукурузы надо увеличить вдвое. В этом году кукуруза на зерно в крае уже занимала 830 тыс. га».

Кукурузы в Саратовской области намного меньше, но проблема микотоксинов растет просто как тесто на импортных улучшителях. Не знаю, что должно произойти, чтобы наш заместитель министра, отвечающая за элеваторы и хлебопечение, профессионально прокомментировала эту тему. Поэтому далее наши общественники начали говорить о том же самом , только на других примерах. Их привела Надежда Васильевна Сатарова, создавшая Саратовское региональное общественное учреждение по защите прав потребителей.

Светлана ЛУКА