Логотип газеты Крестьянский Двор

Второй Сверху 2

Тритикале – её ремесло

Главной задачей, стоящей перед селекционером, должно быть создание нового сорта. И, если он прошёл Госсортоиспытания, – организация его первичного семеноводства, то есть воспроизводство оригинальных семян, а также получение элиты и последующих репродукций. И вот здесь без помощи фермерских хозяйств учёному просто не обойтись.

Семена дадут возможность сорту жить и завоёвывать в конкурентной борьбе свои ниши – посевные площади. «Без хорошо налаженного семеноводства любой новый сорт может остаться им только на бумаге, так как семена – основа жизни любой новой созданной формы, – говорит Нина Семёновна Орлова, доктор сельскохозяйственных наук, учёный-селекционер, главный научный сотрудник лаборатории генетики, селекции и семеноводства СГАУ. – Сорт без семян не сорт, это ярлык». И с ней трудно не согласиться.

Площади под тритикале в России и мире в целом растут, а в нашей области они стремительно уменьшаются. Так, в 2008 году тритикале занимала около 20 тысяч га, в 2010 – 13 тысяч га, а в последние годы площадь сократилась до 4 тысяч га. Не понимая, что происходит, Нина Семёновна уже сама готова организовать семеноводство в любом сельхозпредприятии, с которым можно было бы заключить договор на воспроизводство или хотя бы на размножение сортов по всем семеноводческим правилам. Да вот беда: его ещё найти нужно, это хозяйство, а на поиски катастрофически не хватает времени. «По идее, надо общаться с фермерами хотя бы нашей области, – объясняет она, – да только если бы я разговорами занималась, ни одного сорта бы не создала».

Прежде чем окунуть читателя в мир сортов саратовской селекции тритикале (а их уже четыре), хочется рассказать о жизни самой Нины Семёновны. Она родилась в крестьянской семье в маленькой деревушке Красная Поляна Павловского района Ульяновской области. «Раньше для меня была непонятна разница между селом и деревней, – рассказывает наша героиня, – а оказывается, село – это там, где есть сельский совет. Наша же деревня относилась к сельсовету села Шаховское – родины Михаила Андреевича Суслова. Последнее время я часто шучу, что родилась в Красной Поляне. И лишь потом поясняю, что моя Красная Поляна не Сочи».

Закончив четырёхлетку в родной деревне, Нина ходила пешком семь километров в шаховскую среднюю школу, потом двадцать – в районную школу-десятилетку. Теперь ей кажется, что именно эти «прогулки» помогли добиться неплохих результатов в лёгкой атлетике во время учёбы в сельскохозяйственном институте.

В семье Семёна Захаровича и Татьяны Фадеевны Горевых было шесть детей – Вера, Александра, Нина, Василий, Валентина и Николай. Причём пять из них родились в довоенные годы. Односельчане часто удивлялись: как при наличии такого количества ребятишек Семёна Захаровича могли взять на фронт? Рассказывая о своём детстве, Нина Семёновна растревожила самые тяжёлые воспоминания и не смогла скрыть слёз: «Во время войны мужчин в деревне не осталось – старики, женщины и дети. Комбайнов не было. Хлеб вырастет – сжинали вручную серпами, а потом на оставшихся лошадях и коровах возили на гумно. Там уже обмолачивали на молотилках, и, кто сколько заработает, тому колхоз зерном помогал». В послевоенные годы тоже пришлось несладко. Спасало небольшое собственное хозяйство, огород, сад. Каждый год семья Горевых обрабатывала сорок соток земли под картошку, осенью собирала урожай – так и выживали. Старшая сестра Александра поступила в пензенское художественное училище, Нина – на агрономический факультет СХИ, младшая сестрёнка Валентина – в саратовский пединститут. В те времена стипендию платили только тем, кто учился на «хорошо» и «отлично». Так получилось, что после двух лет учёбы Саша привезла домой одну злополучную тройку, которая не позволила её мечте – стать художником – сбыться. «Я вас всех просто не потяну», – вздохнул Семён Захарович, и она была вынуждена оставить училище и вернуться в павловскую школу. На стене родительского дома до сих пор висит копия с картины В.М.Васнецова «Три богатыря», сделанная рукой Александры. А вот Нина институт окончить смогла, потом поступила в аспирантуру на кафедре селекции и семеноводства к доктору сельскохозяйственных наук Якову Абрамовичу Шнайдерману. Её боевым крещением на кафедре стала работа «Селекция озимой сильной и твёрдой пшеницы», а Яков Абрамович занимался селекцией многолетней ржи.

Однажды учёные заметили, что гибриды озимой твёрдой пшеницы, находясь рядом с рожью, стали переопыляться, образуя пшенично-ржаные гибриды, а затем и амфидиплоиды, именуемые тритикале, ставшие для Нины Семёновны частью её жизни.

Первый сорт тритикале, полученной на базе твёрдой озимой пшеницы и многолетней ржи, был занесён в государственный реестр в 1996 году. Недолго думая, Нина Семёновна назвала его в честь главных своих помощников – Студент. «Ну а как же? – говорит она. – Всё лето вместе со мной практику проходили, помогали. Это сейчас времена тяжёлые, студенты во время практики один-два раза в неделю появляются, потому что вынуждены где-то подрабатывать, чтобы хоть как-то концы с концами свести. А раньше уже с апреля мы вместе на полях пропадали».

В 2004 году появился сорт Саргау, в 2006 – Юбилейный. Четвёртый сорт, названный в честь наставника Яшей, к сожалению, не прошёл Госсортоиспытания. А вот пятый – Орлик – был занесен в госреестр в 2013 году по Средневолжскому седьмому региону, а в 2014 – по нашему, восьмому (Нижневолжскому).

Так что же такое тритикале? Это злак, промежуточный между пшеницей и рожью, но имеющий не меньшее народнохозяйственное значение, чем родители. Тритикале можно использовать как продовольственную культуру – печь хлеб, варить пиво, кормить скот. Причём как комбикорм благодаря большему, чем у родителей количеству белка (рожь – 9-10%, пшеница – 13-14%, тритикале – 14-15%) тритикале заметно лидирует. Переняв от ржи большое количество лизина, а по морозостойкости перегнав озимую пшеницу, эта культура заявляет о себе как о достойном сопернике среди злаков области.

Своё последнее изобретение – Орлик – Нина Семёновна запатентовала только на себя. «Это мой протест, – объясняет она. – Когда кафедрой заведовал Юрий Викторович Лобачёв, руководство университета ввело рейтинговую систему оценки персонала. Юрий Викторович подошёл ко мне и заявил, что из-за возрастного ценза на кафедре он будет недополучать баллы… И начал меня потихоньку изгонять... Безо всяких на то оснований перевёл на полставки… А у меня как раз сорт был на подходе».

В момент создания Юбилейного не было денег даже на то, чтобы оплатить пошлину. Нина Семёновна обратилась за помощью к Виталию Фёдоровичу Пимахину (ООО «Агросемсервис»). «Давайте так, – предложила она, – я передам сорт от вашего имени и СГАУ, а вы поможете нам оплатить расходы?» Ударили по рукам, и Юбилейный увидел свет в совместном авторстве.

«Ну а что, – пожимает плечами Нина Семёновна, – средств нет, вот и приходится что-то придумывать. Я даже готова права на Орлик уступить достойному человеку, лишь бы от этого была польза самому сорту… Сейчас мы должны представить две новые формы – снова денежные проблемы. Когда отправляли на госсортоиспытания семена Орлика, в тысячу рублей можно было уложить три посылки. А сейчас за эту сумму даже двух не отправишь, а ведь их нужно переслать около сорока штук». Однако, как оказалось, финансовый вопрос не единственная трудность, с которой придётся справляться новым сортам и их автору. Среди работников аграрного университета пронеслась плохая весть: опытное поле решено отдать под городскую застройку. «Нам хотя бы до сбора урожая как-то протянуть, на рассылку семена собрать, – говорит Нина Семёновна,– вот и приходится «бить в колокола».

И вот какая картина у нас получается: работая в лаборатории СГАУ на четверть (!) ставки, Нина Семёновна умудряется создавать новые сорта, пытается распространить уже апробированные, бьётся за обеспечение семенами госсортоучастков и готова взять на себя обязанности семеновода-оригинатора. Её почтенный возраст (78 лет) незаметен за целеустремлённостью и самоотверженностью. Спрашиваю: «А что сейчас у вас в личной жизни? Пошли дети по вашим стопам?» В ответ смеётся: «Да где уж там! Они же меня и не видели совсем. Я в шесть утра убегала на работу, а вечером возвращалась еле живая. Да я в отпуске за всю жизнь ни разу не была! У нас ведь пора отпусков – июль-август, а это период самой горячей работы селекционера: оценки, учёты, отборы и т.д. А следом уборка, обмолот и снова сев. Вот так и проходит круговорот сезонной практики. Ну и разве захочет кто-нибудь по моим стопам пойти?»

Ольга КОСМАКОВА

Понравилась статья? Поделись:

Комментарии ()

    Вы должны авторизоваться, чтобы оставлять комментарии.

    нижний2