Логотип газеты Крестьянский Двор

Второй Сверху 2

Светлана Лящева: Ради будущего я и вернулась

Мы беседуем с заведующей селекционным центром НИИСХ Юго-Востока кандидатом сельскохозяйственных наук Светланой Витальевной Лящевой:

– Почему вы решили заняться селекцией, а не чем-то другим?

– Моя селекционная карьера началась случайно. После института нужно было где-то работать, образование у меня биологическое, и я пришла в НИИСХ Юго-Востока. Сначала думала на год, а осталась навсегда. Селекционная работа не только интересна, но и постоянно заставляет развиваться. Она мне нравится и, что немаловажно, приносит пользу людям, ведь сорта по разным причинам необходимо обновлять. Конечно, есть сорта, которые остаются в производстве на долгие годы. Мироновская 808, например, занимала большие площади в нашей стране несколько десятилетий подряд, но потом ей на смену пришли другие сорта. Кроме того, Мироновская 808 (выведена академиком Василием Николаевичем Ремесло), имеющая повышенную способность к отрастанию, утрачена. Сейчас место этого сорта в посевах занял морфотип, отобранный в России, но частично отличающийся по своим характеристикам. Повторить то, что было, увы, невозможно.

– А почему?

– Потому что в селекции и семеноводстве не может быть упрощенного подхода. В разных условиях при длительном возделывании у сорта могут сформироваться несколько морфотипов. Если отобрать в посеве уклоняющиеся, то есть нетипичные, морфотипы, то мы получаем новый сорт с другими признаками. Так получилось и с легендарным мироновским сортом: формально это Мироновская 808, но не та пшеница, которую возделывали в прошлом.

– Ваш любимый сорт, в создании которого вы участвовали?

– Мой самый любимый сорт – это Калач 60.

В селекционном питомнике урожай одного рядочка составил 900 граммов, в то время как у других – от 60 до 400 граммов. Разницу чувствуете?! В тот момент стало понятно, что другой судьбы у этой линии не будет, кроме как стать новым сортом.

В конкурсное сортоиспытание Калач 60 попал в 2002 году, а районирован был лишь через 10 лет, в 2012-м. Мы долго сдерживали его, проверяя в самых разных условиях. За эти годы сорт прошел испытания во всех микрозонах области, зарекомендовал себя очень хорошо.

Калач 60 проверяли и в засушливых условиях Оренбургской области. Там вместе с Жемчужиной Поволжья он занимает третью часть посевных площадей озимой пшеницы, несмотря на то что не районирован. В Нижегородской области тестирование проводилось на интенсивном фоне, на протяжении длительного времени сорт проявлял себя хорошо. Сорт низкорослый, имеет большой потенциал урожайности, отзывчив на внесение удобрений. У Калача 60 сильная компенсационные данные: он способен к хорошему отрастанию и побегообразованию. За счет весеннего кущения, числа колосков в колосе, массы зерновки он может компенсировать изреженные посевы. Чем больше ему дается благоприятных условий, тем лучше он реализует себя. На селекционном поле института урожайность Калача 60, без внесения удобрений, составила около 40 центнеров с гектара, при этом число падения – 370 единиц, содержание клейковины – 18 процентов, качество клейковины – 77 ед.п., индекс деформации клейковины (ИДК) – 1.

Как у любого сорта, у Калача есть свои недостатки. Как выяснилось, при чрезмерном переувлажнении возможно прорастание зерна в колосе. Но особо стоит отметить, что в этом году сложились стрессовые условия, не характерные для нашей области.

Чтобы снизить риски, необходимо в каждом хозяйстве подходить к сортам индивидуально, внимательно относиться к агротехнике. Нужно либо научное сопровождение, либо просто грамотный агроном, который бы отслеживал все реакции сорта, потому что невозможно создать сорт, который был бы во всем хорош. Это идеал, к которому стремятся селекционеры всего мира! Обычно, если ты вытягиваешь один из признаков, другой находится на уровне стандарта либо ухудшается.

В своей селекционной работе по озимой пшенице мы опираемся на два показателя: урожайность и качество клейковины, не забывая и остальные признаки. Без высокой урожайности сорта не будут районированы и востребованы сельхозпроизводителями. В то же время мы стремимся, чтобы качество клейковины было высоким и стабильным. Повысить количество белка и клейковины можно за счет интенсификации агротехники. Но если изначально у сорта показатель ИДК будет слишком высоким, то никакой агротехникой это исправить невозможно.

– Что вы скажете о сортах, которые представлены на Дне поля Аркадакской опытной станцией?

– Здесь на делянках посеяны сорта яровой мягкой и твердой пшениц. Это уже достаточно известные «звезды», в нашей области они высеваются во многих хозяйствах. Например, Белянка и Добрыня – сорта лаборатории генетики нашего института, авторы – В.А. Крупнов, С.А. Воронина, С.Н. Сибикеев, В.А. Елесин, В.Н. Семенов, Т.В. Калинцева, Т.Д. Голубева.

Добрыня – яровая мягкая пшеница, в Реестре селекционных достижений числится с 2002 года. Сорт среднеспелый, вегетационный период составляет всего 74-84 дня. Дает хорошую урожайность: от 1,1 тонны с гектара в обычный год до 3,8 тонны в благоприятный. Масса 1000 зерен в среднем составляет около 37 граммов. В генотип включены гены устойчивости к листовой ржавчине, мучнистой росе, вирусам.

Добрыня – сильная пшеница, с отличными хлебопекарными качествами. Несомненный плюс сорта – не полегает и не осыпается.

Белоснежной мукой характеризуется сорт Белянка, обладающий повышенными экономическими показателями в производстве. С одного гектара посевов в зависимости от условий можно собрать от 1,7 до 4,7 тонны. Сорт отлично приспособлен к условиям Правобережья и районам Заволжья, прилегающим к Волге и Большому Иргизу. Это среднеспелая пшеница, устойчива к осыпанию и ломкости колоса, к листовой ржавчине. В условиях эпифитотии листовой ржавчины может превышать неустойчивые сорта в два раза. Кроме того, здесь, на опытных делянках, представлены и другие известные сорта: Фаворит, Воевода, Саратовская 68, Саратовская 73.

В ФГНУ НИИСХ Юго-Востока работа с мягкими пшеницами ведется по двум направлениям: традиционная селекция – в лаборатории селекции яровой мягкой пшеницы, основанной с первого дня создания института, и в лаборатории генетики и цитологии. В последней для повышения устойчивости пшеницы к заболеваниям вводят чужеродные транслокации с использованием диких сородичей пшениц.

– Почему посевы этого года выглядят такими… слабыми?

– Потому что во время сева переувлажнение было просто катастрофическим. То, что мы видим, – реакция растений. Формирование колоса проходило в условиях избытка влаги, а налив – в условиях ее недостатка.

Вы когда-нибудь задавались вопросом, почему мы в нашей области выращиваем озимую пшеницу? В 80-е годы прошлого века озимая пшеница сохраняла статус страховой культуры. В годы, когда регион накрывала засуха, озимыми компенсировали недобор яровых. Благодаря селекционной работе озимая пшеница из фуражной культуры перешла в продовольственную.

Сорта нашего института – замечательные. Как мягкие, так и твердые. В зерне саратовских сортов яровой твердой пшеницы наибольшее в России содержание каротиноидов. Вообще, из твердой пшеницы макароны полезнее, там больше белка. Итальянцы давно выяснили, что паста (изделия из твердой пшеницы) – продукт диетический. Ешь сколько хочешь – не толстеешь.

– Спасибо, буду знать. А это что за сорт?

– Ник. Сорт назван в честь бывшего директора НИИСХ Юго-Востока члена-корреспондента РАСХН Николая Сергеевича Васильчука.

Очень засухоустойчивый сорт, возделывается не только в южных и юго-восточных районах Саратовской области, но и в более благоприятных северных и северо-западных.

Раннеспелый: от первых всходов до колошения проходит в среднем 40 дней.

Основное достоинство Ника – по содержанию каротиноидов в зерне он не уступает Саратовской золотистой, а по урожайности зерна, прочности и эластичности клейковины существенно ее превосходит. Время устойчивости теста при замесе на фаринографе достигает 5-7 минут, показатель SDS-седиментации – 54 мл.

Ник практически устойчив к пыльной головне и вирусным болезням. Абсолютной защиты нет ни у одного сорта, но у этого она достаточно высока. Урожайность пшеницы в засушливых условиях достигает 25-28 ц/га, и это хороший показатель.

Сорт Луч 25 – последний, выведенный в лаборатории селекции яровой твердой пшеницы. Чем он хорош? Тем, что обладает высокими технологическими свойствами зерна. Кроме того, благодаря ученым наконец получена устойчивость к «черному зародышу».

Если старые сорта – Валентина, Людмила, Саратовская золотистая – поражаются «черным зародышем», то у Луча потемневших зерен встречается не более 0,5%, то есть незначительное количество, что позволяет использовать зерно этого сорта в макаронной промышленности без ограничений. Кроме того, возможна существенная экономия при выращивании, так как нет необходимости дополнительно обрабатывать посевы пестицидами.

В последнее время требования переработчиков к качеству твердой пшеницы возросли. Если соблюдать агротехнику, предлагаемую НИИСХ Юго-Востока, урожайность и качество зерна будут соответствовать ожиданиям. Но! Любые рекомендации должны быть адресными, консультации надо получать под конкретное хозяйство: у одних идет один сорт, у других – другой.

– Какие трудности, по вашему мнению, сейчас испытывают ученые НИИСХ Юго-Востока?

– Отвечу вопросом на вопрос: в чем проблема нашей науки вообще?! У нас нет денег! Государством выделяются копейки! Та же Syngenta в Краснодаре три года назад разворачивала селекцию своией гибридной пшеницы. И зарплату ведущему селекционеру предлагали более пятидесяти тысяч рублей в месяц. Сейчас зарплата селекционера в НИИСХ – это 14-18 тысяч в месяц со всеми надбавками. Молодежь поэтому и не идет, а науке нужен приток свежей крови, свежий взгляд.

Нам нужны хорошие селекционеры! Но, для того чтобы им стать, надо быть знающим, целеустремленным, работящим – это те качества, которые требуются на любой работе. Разве начинающий специалист согласится на зарплату в шесть–девять тысяч?! На них можно прожить?! Нет. Естественно, человек пойдет в другую фирму, туда, где будут платить, где ему семью можно прокормить.

А чтобы стать энтузиастом в профессии, надо понять, что ты это любишь, проработать какое-то время. Прирасти к делу, пустить в него корни. Но, когда ты приходишь и понимаешь, что тебе недостаточно денег, чтобы жить, корни пускать не будешь. Только работать кому-то надо!

– Одно время вы не работали в институте. Что побудило вас вернуться именно сейчас, когда все упорно твердят, что у НИИСХ нет будущего?

– Чтобы было будущее, я и вернулась. Это сложно объяснить. Да, коллектив уменьшается прямо на глазах. В 90-е годы в лаборатории селекции озимой пшеницы трудились десять человек, а сейчас – только пять. Коллектив сократился вдвое, но мы должны сохранять объемы производства, иначе результат будет хуже. Селекционерам, работающим на земле, жизненно необходимо, чтобы они могли попасть на поле в любой момент. В шесть часов утра, в два часа дня, в семь часов вечера. А потом вернуться домой, не прилагая огромных усилий. Любая работа в поле предполагает возможность того, что ты вышел в поле утром, провел опыты, днем отдохнул немного, потому что в жару производительность невысока. Вечером можно работать дальше. Когда организовывался НИИСХ Юго-Востока, специально рядом строились жилые дома для ученых, чтобы сотрудники могли необходимое количество времени проводить на работе. А сейчас… Если мы будем выезжать на поля в Константиновку, поездка займет 30-40 минут. Приезжаем в голое поле: ни навеса от солнца, ни строения. Нет возможности уйти с поля, никаких условий. Одна голая земля, которую еще нужно распахивать, облагораживать. Мы будем тратить два часа на дорогу, а ведь это время могли бы посвятить науке! А будущее у института есть, пока остается старая гвардия селекционеров, еще готовых создавать новые сорта и воспитывать новое поколение.

– Вы создаете новый сорт?

– Мы всегда стремимся к усовершенствованию того, что уже достигнуто. Переплюнуть Калач 60 по продуктивности очень сложно. По устойчивости к заболеваниям работу продолжаем.

– Что значит для вас работа?

– Коллеги давно стали добрыми друзьями. Когда даже с друзьями в свободное время разговариваешь ни о природе и погоде, а о сортах, то работа становится образом жизни. В селекционном центре НИИСХ Юго-Востока остались люди, которые совсем уже в это дело погрузились и не представляют жизнь иначе. За двадцать пять лет с момента развала СССР недофинансирование науки провело среди нас жесткий отбор. «Не свои» уходят. И остаются те, для кого селекция – призвание, они не мыслят себя без неё. Институт держится и будет держаться на этих людях.

– А как же с новыми кадрами?

– С новыми кадрами сложно, но недавно в лабораторию проса поступил выпускник СГАУ Александр Милкин. Он пришел в конце прошлого года, ничего не зная о просе, а сейчас видно, насколько продвинулся. У него неподдельный интерес к работе, желание узнать, понять, сделать лучше. Таких людей в наше время очень мало, и он сможет остаться в НИИСХ. Пока же в институте основа коллектива – старые кадры.

– Что для вас самое сложное в селекции?

– Самое сложное – это выбор. Перед тобой 25 линий, 25 детей. И ты постоянно решаешь их судьбу.

Записала Ирина СИРИН

Понравилась статья? Поделись:

Комментарии ()

    Вы должны авторизоваться, чтобы оставлять комментарии.

    нижний2